– Ты – самое слабое существо, которое я когда-либо встречал. Ползи обратно в свою нору, спрячься там. Ползи! – Он швырнул ее вниз, и она, рыдая, выползла из комнаты.
Няня уставилась на искусно вытканный ковер, покрывавший каменный пол. Она ничего не сказала. Ничего не сделала. Она молилась о том, чтобы Раду молчал.
– Ты, – Влад указал на Ладу. – Вылезай. Сейчас же.
Девочка вылезла из-под стола, продолжая смотреть на дверь, за которой только что скрылась Василиса.
– Я – твой отец. Но эта женщина не твоя мать. Твоя мать – Валахия. Твоя мать – та самая земля, на которую мы сейчас отправляемся, земля, князем которой я являюсь. Понимаешь?
Лада посмотрела в глаза отца, глубоко посаженные, выкованные годами коварства и жестокости. Она кивнула и протянула руку.
– Дочь Валахии хочет получить обратно свой нож.
Влад улыбнулся и отдал ей нож.
1446 год, Тырговиште, Валахия
Раду ощутил во рту вкус крови. Она смешалась с солеными слезами, стекавшими по его щекам.
Андрей и Арон Данешти избили его. Снова. Сапогами в живот. Раду откатился набок и свернулся в клубок, стремясь сделаться как можно меньше. Сухие листья и камешки, покрывающие лесную землю, царапали щеки. Здесь его никто не услышит.
Он привык, что его не слышат. Никто не слышал его в замке, в котором, спустя шесть лет, он по-прежнему чувствовал себя как дома лишь в своей комнате, с няней. Его учителя были вовлечены в постоянное противостояние с Ладой, и образцовое поведение Раду часто оставалось незамеченным. Лада или все время была на занятиях, или уходила с Богданом, и у нее никогда не было на него времени. Из-за их старшего сводного брата, Мирчи, Раду приходилось искать потайные места, прячась от его грубых насмешек и еще более грубых кулаков. А его отец, князь, неделями не замечал его присутствия.
Давление нарастало стремительно, и Раду уже не знал, чего он боится больше – что отец больше никогда не обратит на него внимания или что все-таки обратит.
Он знал, что безопаснее оставаться незамеченным.
К сожалению, сегодня ему это не удалось. Арон Данешти рассмеялся, и его смех отзывался больнее, чем его сапоги.
– Ты визжишь, как поросенок. Сделай-ка так еще!
– Прошу! – Раду прикрыл голову руками, когда Арон ударил его по щеке. – Прекрати, прекрати.
– Мы здесь для того, чтобы стать сильнее, – сказал Андрей. – А нет никого слабее тебя.