Он продолжает массировать ее, пока пальцы продолжают входить в меня. И я чувствую приближение разрядки. Закрыв глаза, откидываю голову и отдаюсь нарастающему удовольствию, пока не превращаюсь в одну содрогающуюся чувственную массу.
Когда опускаюсь с небес на землю, я обнаруживаю себя лежащей и задыхающейся у него на груди. В жизни никогда не испытывала такого сильного оргазма, а этот парень еще даже не был во мне. Мое сердце стучит безумно быстро, и вялый ум с трудом поспевает за ним.
Он просто парень. Обычный парень, напоминаю я себе. Один член, два яйца. Ничего особенного.
– У меня давно не было секса, – бормочу я, пытаясь выровнять дыхание. – Плюс сильный стресс. Нужно было расслабиться.
Три длинных пальца, все еще находящихся внутри меня, сгибаются.
– Можешь убеждать себя в чем угодно, дорогая.
В его голосе чувствуется самодовольство, но этот парень только что рукой довел меня до оргазма, чего со мной никогда не случалось, так что, полагаю, нельзя его в этом винить. Он проводит подушечками пальцев вдоль каких-то чувствительных нервных окончаний, заставляя меня снова непроизвольно содрогнуться.
Затем он поднимает руку – даже в темной кабине машины видно, как влага блестит на его пальцах. Я не готова к новой волне возбуждения, но она накрывает меня, когда Такер облизывает их.
Я судорожно вздыхаю.
Один быстрый рывок рычага, и его сиденье принимает горизонтальное положение. Такер ложится и снова манит меня.
– Иди сюда, садись на лицо. Хочу еще.
Боже. Кто этот парень?
Может, мне не стоит задирать юбку до талии и карабкаться вперед, но я делаю это. Он как будто зачаровал меня, и я не в силах ослушаться.
– Приготовься, – хрипит он, – потому что я собираюсь заставить тебя снова кончить.
– Ты чертовски самоуверен.
– Нет. Я просто уверен в себе, как и ты. А теперь дай мне эту сладкую киску и оседлай мой язык.
Бог мой. Секс с Такером грязнее и горячее, чем я ожидала. Внешне он не казался таким, хотя… разве не про таких говорится «в тихом омуте»?
Мне это нравится, и очень.
Горячее дыхание обжигает кожу, когда я опускаюсь на его лицо.
– Мать твою, да! – Это последнее, что он говорит, прежде чем прижаться ко мне губами.
Такер делает это не только языком. Он использует губы и зубы, чтобы воздействовать на мой сверхчувствительный клитор. Одной рукой он сжимает мое бедро, палец другой вставляет в меня. А языком… Он лижет меня длинными, размашистыми движениями, а я вскрикиваю и пытаюсь заглушать звуки, прикусывая собственное запястье. Затем он раздвигает меня двумя пальцами и держит, пока язык усердно работает внутри.