- Редко тебя здесь увидишь Донат? - подошла Анна. -
Впервые вижу тебя тут моля... - запнулась она, посмотрев мне в
лицо.
Перед моими глазами не было монахини, даже не было
алтаря, перед моими глазами стояли все кого я знал - многие люди из
первой жизни, девочки и пацаны из второй жизни, дьяволицы из
третьей, родители и подчиненные Сопротивления феям из четвертой,
Мария Фуарне и остальные педофилки в пятой жизни, сестры в шестой.
Все они были рядом и так далеко, по кому скучал, кого любил, кого
теперь так не хватало. Мне так... мучительно больно.
Монашка Анна подскочила ко мне и с силой обняла,
крепко и тепло, она ничего не говорила, а просто держала в своих
объятиях. Мне не стало легче, просто весь этот груз вновь ушел
куда-то внутрь моего сознания, прячась там, но медленно подтачивая
мою волю и разум.
- Я рядом, все хорошо! - горячо произнесла монахиня, с
силой сжимая в моих объятиях будто боялась отпускать, я даже
почувствовал ее слезы на своих щеках. Ее слова эхом прошлись через
все мои жизни, сколько я уже это слышал, от скольких дорогих мне
людей. Ничего не было хорошо.
Мы так просидели минут пять, пока наконец Анна не
решилась отстраниться, чтобы посмотреть на мое лицо. Теперь обычное
и спокойное, время слабости прошло, и я вновь тот же немного
озорной мальчик.
- Мы с Терезой всегда будем рядом. - произнесла она
ласково и добро, но искренне, будто давая обещание. - Не грусти...
так.
- А когда вырасту, тоже будете рядом? Я уже буду совсем
взрослым мальчиком. - ухмыльнулся ей не идеальной улыбкой с
парочкой отсутствующих зубов. - Я конечно человек широких взглядов,
но со старушками...
- Мы будем рядом. - мягко произнесла с полными сожаления
взглядом, проведя ладонью по щеке. - Мы будем рядом с тобой, Донат.
Так нам завещано Богом.
Мне не захотелось шутить на эту тему, просто не
смог ничего сказать. Это были желанные слова, но лишь слова,
поступь апокалипсиса всегда сминала их в труху. Может не стоит ни к
кому привязываться? Просто идти по жизням, видя лишь человеческие
оболочки, судьба которых вскоре умереть, раствориться в смерти. Со
всеми это было, все они исчезли где-то там, оставив меня
одного.
- Бог хочет, чтобы я остался один. Это лишь мое
испытание. - отстранившись, грустно произнес я. - Остальные, лишь
груз на моей душе.