Ермолов обвел полк взглядом, потер кулаком подбородок, завел руки за спину, качнулся.
– Половину каждого года я в лагерях и горах, – произнес наконец генерал. – Сплю по четыре часа, ем что придется. Славы никакой. Да и разве добудешь славу с такими воинами? Чьи это головы, полковник?
Признался Лекунов.
– Командиры второй и третьей роты, ко мне! – приказал Ермолов и снял с головы кивер, что носил вместо генеральской шляпы. – И кто тот герой, что в живых после схватки в корчме остался?
Лекунов велел привести подпоручика.
– Где же сабля твоя, русский офицер? – дрогнув лицом, чтобы скрыть оскал презрения, обратился Ермолов к подпоручику.
– Виновен, ваше превосходительство… Казните.
Шагнул Ермолов вперед и выдернул из ножен командира второй роты саблю. На плацу установилась гнетущая тишина.
– Казнить вы сами себя будете.
Ни слова не говоря более, просунул он клинок под левый эполет штабс-капитана Васильева и срезал его, как бритвой. Вставил под правый – и второй эполет упал к ногам офицера. Когда покончено было с подпоручиком Борисовым, Ермолов шагнул к поручику Туше.
– Ваше превосходительство… господин генерал… Алексей Петрович… Я с вами верой и правдой… три года…
– Не в том позор ваш, барон, что эполеты я вам срезаю при солдатах, а в том позор, что голова прапорщика вашего под вашими ногами лежит. – Генерал протянул саблю Лекунову и выдохнул: – В тыл всех троих! А ко мне – старейшин Кайзехи!
Смутное, трудное для Ермолова время было. Не хватало генерал-лейтенанту сил для гарнизонов крепостей, чтобы препятствовать горцам совершать набеги. Большой некомплект в полках был. Войск едва хватало для экспедиций против горцев. Тогда Ермолов стал просить императора усилить Грузинский корпус тремя пехотными полками и двумя артиллерийскими ротами и присоединить к корпусу 8-й егерский полк, временно находившийся в Грузии.
– А также для крепостей учредить особые гарнизонные батальоны, – просил Ермолов, перед императором стоя.
– И какова же численность их быть должна? – поинтересовался государь Александр.
– Четырнадцать тысяч человек.
Император прошел мимо Ермолова, подумал. Остановился и резко повернулся на каблуках.
– Переменить состав корпуса я не могу, ибо, прибавя к оному число полков, расстрою я устройство прочих армий, коих число и состав определены по зрелым размышлениям… Но.