– Нет, – быстро ответил тот, и Оля кивнула, подумав, что она на его месте сказала бы точно так же. – То есть есть, но я не могу сесть за руль! Я выпил!
– Все выпили! – сказала, как отрезала, баба Женя. – Живо заводите машину, надо как можно скорее доставить Дашеньку в боль-ницу!
– Господи, за что мне это? – комично-жалобно спросил мужик засиженную мухами голую лампочку под потолком, сдвинув на затылок мохнатую шапку.
При этом открылся широкий крутой лоб и смешные мальчишеские вихры. Учительница Ольга Павловна по привычке подумала, что они длинноваты, не мешало бы подстричь, но вслух примирительно сказала совсем другое:
– Быть добрым – благородно! – И пояснила: – Это Марк Твен.
– Когда хочешь сделать добро, тщательно все обдумай! – без заминки отозвался мужик. – Это Хун Цзычен.
– Хорош материться! – рявкнула из дверного проема баба Женя. – Сказано – живо заводи мотор, значит, заводи, пока я добрая!
– А какая же она злая? – смешно тараща глаза, спросил мужик уже не у лампочки, а у Оли – вероятно, для разнообразия.
– Пожалуйста, давайте отвезем Елку к врачу! – не ввязываясь в эту полемику, попросила она.
Формулировка оказалась неправильной, надо было сказать не «отвезем», а «отвезите»: оказалось, что для самой Оли места в машине нет.
– Я за рулем, Елкина бабка сядет впереди, саму Елку положим сзади, а вот тебе, хорошая девушка, я могу предложить место только в багажнике, – вкратце описал ситуацию хозяин дома и задумчиво посмотрел на Олю, точно прикидывая, поместится ли она в багажник.
– Я не хочу в багажнике, – пролепетала она.
– А я не хочу бросать без присмотра мишку… Значит, ты пока останешься тут! – Мужик самостоятельно нашел решение и очень этой своей находке обрадовался. – Ты же учительница? Педагог? Вот и побудешь гувернанткой при мишке!
– А сколько вашему Мишке лет? – встревожилась новоиспеченная гувернантка.
– Маленький еще!
– Так, все, поехали, поехали! – захлопотала баба Женя. – Ты, парень, давай Дашеньку выноси, как есть, вместе с одеялом, а я вещички ее возьму.
– Вы не надорветесь, их немного! – Мужик еще язвил, но уже подчинялся распоряжениям генерала в юбке.
Спустя несколько минут Оля долгим тоскливым взглядом с крыльца проводила удалявшуюся «шестерку», вернулась в дом, закрыла входную дверь на задвижку и беспомощно огляделась.