Мечта Паши была временно подорвана: он сам решил, что временно. Явившись первого сентября в новый коллектив, хромая, он суровел лицом, но уже скоро решил, что летом – родителям ни слова! – заберет документы и поступит-таки на архитектора. Повеселел. Выдохнул. Постарался зажить веселой студенческой жизнью.
К весне он понял, что, пожалуй, еще недостаточно готов… Осенью услышал, что якобы вторую студенческую отсрочку – на другой вуз – военкомат по закону не дает… Когда решил окончить-таки пед, чтобы потом поступать на второе высшее – как кусок мяса судьбе, отрезать и бросить эти никчемные пять лет, – уже чувствовал, что врет себе.
Так и вышло. Ни денег, ни сил, ни былых семнадцати. Апатичный, опять припугнутый армией (как раз тогда стали активно призывать выпускников вузов, не защищенных законом и ранее), он дал деканатским дамам себя уговорить и поступил в аспирантуру, которая была еще большей фикцией, чем студенчество на СГФ. Теперь числился. Что-то якобы делал… Плавно приходило осознание, что жизнь проходит впустую. Оглянуться не на что. А что впереди?
Впереди – двор высотки, странно пустой, и вторые этажи натянули под окнами непонятные неводы, ловя в железные сетки не то мусор, не то раскаявшихся членов ЦК. (Ха.) Из вколоченного в стенку кондиционера торчала трубочка, вода капала и капала на одну из мемориальных досок, оплакивая неутешно безвестного – во всяком случае, шикарное имя Роман Кармен ничего Павлу не сказало – героя соцтруда.
И все мы как манкурты.
Ближе к вечеру встретились с Наташей – уставшей, выпитой посольством до дна. Они пошли по хляби, в которой дрожали огни, поднялись на третий этаж безликой, сварганенной турками «стекляшки» возле метро, привлеченные надписью «Cafe». Из неоновых трубочек было ловко сплетено подобие коктейля, с термоядерным закатом лимона. Это была идея Паши – устроить что-то вроде романтического вечера перед тем, как тащиться до кольцевой, потом до конечной, потом маршруткой и пробираться по чужой квартире, полушепча и спотыкаясь.
Но Наташе, казалось, не до того было. Вялая, задумчивая.
– Они сняли у меня отпечатки пальцев, представляешь. Кое-как потом отмыла.
Со стороны, наверное, могло показаться, что она как ребенок – руки перед едой показывает.
Хорошо, что Паша это придумал, зайти сюда: салатики, пиво, робкое мясное. Музыка. Несколько глотков, глубоких вздохов – и Наташу стало отпускать.