– У нас отсюда только рейс на Москву и обратно. А больше-то… куда? Никому больше никуда и не надо, а за границу мы не имеем права летать, но это долгая история… К нам присылают машину, в которой целиком все переделано в бизнес-класс, ты представляешь?
Паша вяло кивнул, удивляясь только мальчишеской гордости, с которой Максим выдал этот совершенно неинтересный факт; Максим же смотрел с заговорщицким выражением:
– Я знаю, что ты хочешь спросить.
Паша не знал.
– По поводу зарплаты. Понимаешь же, что я тебя не кину. Вообще – будет поначалу двадцать, ну около того. Но в первый месяц по обстоятельствам: испытательный срок, сам понимаешь…
– Да, конечно, – ответил Павел и подумал: да, конечно. Какая разница вообще.
Максим еще мешал в парадной чашке жемчужный, благородный от старости сахар, жал на прощанье руку, гремел комплиментами маменьке – в прихожей и еще в подъезде. Паша отпал от прощания, как только позволили приличия, остудил лоб об оконное стекло: день великолепно старел, прирастали тени, все в золоте. Молодая пара несла малыша, растопыренного в комбинезончике, как морская звезда.
В Питтсбурге что? – молодая ночь?.. Спит ли Наташа, ждет ли его; пыталась ли отыскать в эфире днем, когда он бурно, с водочными переглотами, ночевал у Данилы? – все смешалось… И идти, и запускать скайп, и снова молчать друг другу, превозмогая остатки похмелья?
Остановись, давленье, ты прекрасно.
Иван Корогодин слишком энергично поднимал машину и вывел ее на закритические углы атаки.
Иван Корогодин – командир экипажа Ту-154, разбившегося 22 августа 2006 года в степях под Донецком. Народ летел с курортов – из Анапы.
Местные жители вспоминали аномальные грозы в те дни, они обрушивались на села грандиозными огненными сорок первыми; аномальную же жару, тоскливую тишину, в которой, наверное, пели кузнечики.
В ослепительном январе, в котором наш Павел ходил по поблекшему для него городу, как бизон в лесах – свирепо и без интереса, все газеты день за днем вспоминали августовский донецкий кошмар: МАК, Международный авиакомитет, начал публиковать результаты расследования. А ведь сколько было версий: молния, например, первый якобы случай в современной большой авиации, что звучало как первое большое и совершенно античное по форме вмешательство богов.
МАК заявил, что, огибая грозовой фронт сверху, самолет набрал слишком большую высоту – 11900. В этот день на этой высоте было нетипично тепло, минус 36 против минус 55 обычных, воздух был разрежен, двигатели задыхались, как задыхались тогда горожане.