Имея такой объективный источник богатства, каким была работа машин, владельцу фабрики не нужно было получать прибыль за счет неоплаченного труда рабочего. То есть, платить ему меньше, чем тот бы заработал, оставаясь самостоятельным производителем, работая в своей мастерской столяром, плотником, кузнецом и так далее. В качестве владельца капитала, обладая общей монополией капитала на рынке, хозяин фабрики продавал свой товар выше его стоимости, и вследствие этого получал прибыль. Как и в случае с купцом, она также была частью той выраженной в деньгах пользы, которую принесла рационализация производства.
Итак, как и в случае с богатой железом рудой, работа машин не создает стоимости. Но это такой же объективный источник богатства, каким была богатая железом руда. И это богатство также обрело форму стоимости благодаря продаже товара на рынке по цене, которая превышает его стоимость. И также, как было в случае с дешевым железом, вследствие конкуренции владельцев текстильных фабрик цена на ткань неизбежно падала, и поэтому прибыль от этого источника богатства стала делиться между потребителем и фабрикантами.
Если обратиться к реальной истории развития текстильной промышленности, то произведенная с помощью машин английская пряжа впервые появилась на Лейпцигской ярмарке в 1792 году. За счет усовершенствования производства и вследствие конкуренции производителей, цена на пряжу все время падала. В течение XIX века она упала в 25 раз, что пошло на пользу потребителям, а издержки производства уменьшились даже больше – в 60 раз.
Можно также взять в качестве примера изготовление стальных перьев. Их изобрели в 1820 году для замены гусиных. Первые перья изготовляли ремесленники и продавали их по цене 1740 пенсов за 12 дюжин. Такой была их реальная стоимость при ручном труде. А когда изобрели изготовлявшую их машину, фабрики стали поставлять этот товар оптовым торговцам по цене от 2-х до 6 пенсов за то же самое количество. И при таком падении цены владельцы фабрик еще получали прибыль. Таким значительным был эффект от внедрения машины.
Повторим это еще раз. Согласно трудовой теории Адама Смита, стоимость производит только живой труд работника. Ни богатая железом руда, ни работа машин стоимости не производят. И, тем не менее, эти объективные источники богатства, которые сами не производят стоимости, обретают ее форму благодаря продаже товара на рынке выше стоимости. А продавать товар выше стоимости позволяет общая монополия капиталов на рынке. Непонимание механизма как источник богатства, который не производит стоимости, тем не менее, приобретает ее форму благодаря общей монополии капитала, привело Адама Смита, а вслед за ним и Маркса, к теории прибавочной стоимости.