Антибарин. Вилы надежды. - страница 7

Шрифт
Интервал


– Кто такой? Как зовут? – старик спрашивал не у меня. И смотрел тоже мимо, на своего сына. Один мимолетный взгляд и я для него перестал существовать.

– Сказал, что Георгом, – хохотнул барчук.

Я не понимал, что не так с моим именем и почему он его намеренно каждый раз коверкал.

– Георгом, – покачал головой старик и сделал щедрый глоток из бокала. Немного перебрав, по его подбородку побежала капля, которую тут же смахнул слуга, – совсем вилане оборзели!

– Вздернем? – предложил сынок.

– Непременно вздернем. Но чуть позже, когда наши с поля вернутся. Чтобы урок для них был. А пока – высечь наглеца, – потеряв ко мне всякий интерес, старик впился зубами в куриную ножку.

Команда дана. Приказ принят. Мужик с кнутом, не поднимая глаз, двинулся ко мне.

– Он твой, Лука, – произнес барчук.

Я попытался встать, но одно легкое движение барчука и огненная петля снова вернула меня на колени.

Типа в шляпе упрашивать не надо было. Он на ходу развернул хлыст, крутанул его над головой и на меня обрушилась еще одна порция боли! На кончике хлыста, я разглядел железную бляху.

– Зря ты это, – прохрипел я, – я терпеть не могу, когда меня плеткой…

Следующий удар заставил меня замолчать, мужик в шляпе умудрялся отправлять кнут мне за спину глядя прямо в лицо. Спазм сжал горло, я покачнулся, но смог устоять.

– Стареешь, Лука. Стареешь, раньше тебе одного удара хватало, чтобы чернь с ног валилась, – отхлебывая из бокала, проворчал старый барин.

– На третьем не устоит, – пообещал Лука, взмахнул кнутом еще раз и мне на голову обрушилось небо.

Сознание мое угасало, но проваливаясь в черную бездну я услышал барчука.

– Ну вот! Убил! Перестарался ты, Лука!

– Ничего не перестарался. Перед казнью будет на ногах стоять.

Я с Лукой не был согласен, кажется, он грузиком мне череп раскроил. И не судьба мне больше на своих двоих стоять или бегать.

Однако, несмотря на мои предчувствия, в себя я все-таки пришел. Кое-как разлепив глаза, я обнаружил, что провалялся в беспамятстве целый день. А может быть и весь вечер. Глаза мои ничего не видели, но нос выхватил запах сена, скота и плесени. Я лежал на подстилке из скошенной травы, на которую меня швырнули лицом вниз. Перевернувшись, я увидел над собой дощатый потолок. Слева от меня, за стеной из досок, что-то то ли хрюкало, то ли ужинало. А может скотина делала и то и другое с огромным удовольствием. Я попробовал пошевелиться. Ноги и руки мне стянули со знанием дела. Все, что я мог, это извиваясь как червяк ползать по полу.