– Он что, пьян? – шёпотом поинтересовалась она у меня.
– Пока не очень. Но мы это сейчас исправим, – бодро заверила я её.
– Аа-а-а, – понимающе кивнула девушка и задавать глупые вопросы перестала. Некогда, знаете ли, было. Теперь мы надирались втроём.
Дуэль всё-таки состоялась. Правда, не совсем так, как поначалу задумывалось.
– Выходи, змий поганый, биться будем! – вопила я, размахивая во все стороны длинным узким клинком так, словно отгоняла мух.
Мой богатырский конь (стоящий на четвереньках Эйвальд) бил пудовым копытом о землю (вообще-то, ладонью об пол… да и не бил, а слегка прихлопывал) и в боевом запале всё порывался встать на дыбы (вернее, скинуть со спины меня, но я держалась крепко за косичку). Меч был декоративный, честно спёртый мной со стены в одной из комнат. Тупой как пробка, но краси-и-ивый! Чем мне и полюбился – зарезаться таким невозможно, а в руках подержать приятно.
– Я не змий! – забившись в угол, обиженно пищала Светлана. – Я красна девица! Спаси меня от смерти лютой, буду женою тебе верною!
– Не надо, – открестилась я. – Я тебя спасу, конечно, но замуж за коня пойдёшь. От него жена как раз ушла.
– Не надо меня женить! – протестующе заржал конь.
– Спасите меня уже сегодня! – пуще прежнего заголосила девица.
– Ладно, кого на ком женить после решим. Где змий-то? С кем биться?
В этот момент дверь распахнулась, явив нашему взору чопорного дворецкого. Я мельком подивилась – давно перевалило за полночь, чего ему не спится?
– К вам… – только и успел булькнуть он, как я, приободрившись, заключила:
– Так вот ты где, стервец, засел. Отведай-ка удали молодецкой!
Дворецкий осёкся на полуслове и вытаращил глаза. Я лихо раскрутила над головой меч и пришпорила скакуна.
– Лета, блин! – возмутился скакун. – Ты мне все рёбра переломаешь! – и, больше не церемонясь, сбросил меня на пол.
Я немного полежала, осоловело хлопая глазами и силясь понять, что это вообще сейчас произошло. А потом…
– Лета.
Этот голос я узнаю из тысячи. Этот голос поднимет меня и отрезвит, даже если предварительно я вылакаю несколько бутылей крепчайшей браги. А обладатель этого голоса, кажется, сейчас вытрясет из меня всю душу, а потом ещё и повесит без суда и следствия. Или сожжёт. Как последнюю ведьму. И будет абсолютно прав, потому что такого безобразия его жена ещё не учиняла.