– Вообще, мой отец уже давно здесь не живёт.
– А что так? – не отрываясь от готовки, спросила Лера. Из-за жарки на масле создавался характерный шум, который приглушал звуки голоса.
– Да там много причин, на самом деле… – Никита не хотел говорить о Сергее. – Его компания, я, мама…
– Ох, я слышала, что произошло с твоей мамой, – с сочувствием произнесла Лера. – Мне очень жаль!
– И мне, – прошептал Никита, вспомнив сегодняшний разговор с отцом. – На самом деле, полная ж***! Так бы и врезал отцу за его поступки!
– Прошу тебя, не ругайся при мне, – попросила Лера. – Так слух режет. Ты никогда раньше мат не употреблял. Это так не похоже на тебя. Как же ты изменился…
– Ладно, типа, я больше не буду, – Никита задумался. Он уже перестал замечать, как ругается нецензурными выражениями. Стоит проследить за речью.
– И не говори больше «типа». Звучит просто жуть.
Лера не хотела дальше развивать эту тему. Она сразу догадалась, что это сложная сторона жизни её друга. Ей даже на секунду показалось, что Никита ушёл. Неловким движением головы она обернулась. Никита всё ещё был тут. Он присел на стул, облокотив голову на свою руку. Вид у него был задумчивый и печальный. Поняв, что обед сможет приободрить его, Лера сняла всё с плиты, достала тарелку и положила порцию. Себе она класть не стала. И на чёткий нежный запах вкусной еды Никита поднялся, распрямил спину. Он уже ощущал вкус котлет и жареной картошки. Он даже начал кусать свои пальцы, когда увидел, как Лера несёт ему тарелку. Она поставила её перед носом у Никиты и пошла за вилкой. Никита, будто бы дикий бешеный зверь, вырвал из рук у Леры вилку и стал скоропостижно уплетать обед. Он даже жевать не успевал. Настолько он был голодным! Лера села на соседний стул и стала смотреть на Никиту, умиляясь его поведению. Ей одновременно было и забавно, и грустно. Она понимала, как он давно не ел нормальную пищу. Никита, почувствовав на себе её взгляд, резко остановился:
– Чего? Тоже хочешь?
– Не обращай внимания, – отмахнулась Лера.
Обычно у людей во время употребления пищи кровь приливает к желудку. Никита это только подтвердил. Он понял, что ведёт себя крайне некультурно и что отключил свой мозг.
– Я, это… Извини, – сказал Никита с набитым ртом.
– Кушай, кушай, не стесняйся, – одобрила Лера.
Вот теперь точно Никита не мог так дальше есть, когда ему разрешили. Он значительно замедлил свои действия, прожёвывая каждый кусочек пищи по тридцать три раза.