Ромка не старался понравиться Илоне, так вышло.
На тот момент у него была девушка. Отношения с ней складывались серьёзней некуда.
Нет, о семейных обязательствах речи не было, но ухаживания трансформировались в привязанность, даже потребность в круглосуточном общении.
Разлука почти на целый день представлялась катастрофой.
Казалось, что воздух становится гуще и этой тягучей массой сложно дышать.
Лица прохожих становились неприветливыми, даже агрессивными, когда рядом не было подруги. Краски дня тускнели размытыми пятнами.
Время парадоксальным образом скакало туда и обратно, не желая сдвигаться с места.
Застывшие стрелки часов раздражали неимоверно. Именно на них он и срывал подступивший приступ агрессии, разбив уже несколько хронометров, когда не удавалось встретиться.
Чёрт бы побрал эти дурацкие приспособления, разлучающие его с необходимым, но временно недосягаемым объектом.
Хотелось дышать совместно, едиными лёгкими, впуская необходимую порцию кислорода через продолжительный поцелуй, пить её соки, соприкасаясь языками, чувствовать предельную близость, подстраивая биение сердца под пульс подружки.
Сладость её женских секретов манила неимоверно, заставляя трепетать каждую клеточку в отдельности, представляя в воображении, как…
А ещё сводили с ума запахи девушки. Их было много. Каждая частичка тела имела свой незабываемый аромат, который менялся в зависимости от её настроения.
Она умела быть разной. Иногда её тело было забавным, заставляющим искать разгадку привлекательности, потом становилась цветком. Возле неё хотелось виться и пить приторно-сладкий нектар, без которого смерть и забвение.
Иногда девушка утомляла, подавляя желание и страсть могучим интеллектом. Тогда появлялось желание освободиться от чар, забыть, исчезнуть из её прошлого и настоящего. Это тоже было.
Иногда злость на обстоятельства, препятствующие встрече с любимой, вводила в ступор, приводя к депрессивному унынию.
Ромка страдал, выплёскивая негодование вовне, раздражая начальство и напарников по работе.
Была ли любовь? Наверное. Всё свободное время они проводили вместе, кроме тех проклятых часов, когда она училась, а он работал.
Её родители имели высокий социальный статус. Папа – декан института, мама – профессор того же профиля, что и отец. Они не мешали дочери выбирать свой путь, но настаивали на сохранении места в социальной страте.