Теперь можно входить, сначала осторожно, тук-тук… проверяя податливость и желание принять гостя, затем ускоряясь, усиливая звучание, входя в резонанс, когда одно обволакивает и требовательно засасывает другое, заставляя расти, и вырывает крик восторга…
Тела уставших исполнителей покрыты испариной. Дыхание сбивается. А в глазах отпечаток невероятной гаммы чувств, всколыхнувших каждую клеточку.
Эти эмоции поднимаются вверх, насыщая кислородом и кровью мозг, открывая внутри и снаружи духовные поры, рождая чувство искренней благодарности. Они не в силах раскланяться, потому что потрясены до самого основания. Особенно силой и страстью концовки произведения, излившего наслаждение буквально фонтаном.
Тело мужчины почти спокойно, тогда как женщина ещё продолжительное время выплёскивает избыток энергии, взволнованно вибрируя каждой клеточкой.
* * *
Савелий Степанович сидит в своём любимом кресле, смакуя воспоминания о последней встрече с прекрасной шалуньей, с которой обменялся избытком чувств.
Ох и хороша же была проказница… Жаль, что так нелепо закончилось пламенное рандеву.
Ладное загорелое тело, хрупкое, но с сильными, развитыми мышцами. Напоследок девушка так сдавила корпус партнёра, почувствовав неконтролируемый рост мужского я, что если бы ей достало сил, наступил бы неминуемый конец эпохи его сладострастия.
По счастью, этого не случилось. Зато они долго и яростно благодарили друг друга, вылизывая пропитанный гормонами пот, насыщаясь любовными соками и сплетаясь языками.
Слегка успокоившись, любовники приступили к исполнению чего-то нежного и очень медленного.
Сева даже не припомнит, что бы это могло быть, потому что время тогда остановилось, уступив место бескрайней Вечности. Ночи им не хватило, это точно. Спать потом пришлось до полудня, чтобы хоть немного восстановить потраченные энергетические ресурсы.
Это случилось несколько месяцев назад. С тех пор они не встречались, а иную женщину в своей постели после такого финиша… он не мог.
Эмма, так звали ту нимфу, была великолепна, неистощима, неиссякаема, как сама жизнь на этой планете. И великолепна. Лучшей претендентки в жёны Сева и представить не мог.
Вот только это поистине чудовищно – она испачкала его любимое полотенце губной помадой и тушью для ресниц, пролила на узорчатую льняную скатерть кофе, набросала полную корзину омерзительного вида салфеток, пропитанных непонятно чем, может быть, даже… язык не поворачивается произнести вслух, что она так тщательно протирала.