– А теперь слушайте, запоминайте, потом расскажете...
Зимой в траншеях мало кому охота разговаривать. Но там все-таки что-то происходило: сменялись часовые, обрывки каких-то фраз о посылках, о письмах долетали. Далеко не все было понятно, диалектов Игорь не знал, разговорная речь, тем более солдатская, жаргонная на передовой, была в новинку, да и фразы долетали разорванными, вперемешку с дальними очередями, разрывами.
Они слушали уже несколько часов.
– Не стесняйтесь, если вам что-либо нужно, отвернитесь – и порядок.
Потом отползла сама куда-то, и, когда выползали утром, на снегу были следы, похожие на его собственные. Сколь все просто на фронте. Хлебнули еще спирту, был с собой хлеб с салом. При вспышках ракет она изредка поглядывала на ручные часы, тогда еще это была редкость. У Игоря часов не было. Начинало светать, поползли обратно.
На нашем переднем крае, куда наконец выползли, им дали крепкого чайку, а главное – горячего, что было невероятно приятно после целой ночи лежания на снегу. Потолковали о том, что услышали, она поправляла. Добрались «до дому», разошлись по землянкам.
Снова поползли через ночь. И так раз 10 – 12, пока Игорь не «поднатаскался» на солдатский жаргон, разговорную речь. И, только закончив вылазки с этой женщиной на нейтралку ползком, в мороз, на снегу, лежа многие часы скорчившись под кустами, вспомнил: она ведь женщина, ей матерью быть предстоит, детей рожать... И Игорю стало не по себе, его охватило чувство восхищения таким сочетанием женственности и мужества.
Людмила Петровна на фронт ушла с третьего курса вуза, с немецкого отделения, пройдя краткосрочную подготовку на курсах военных переводчиков. Тот опыт, что она приобрела, уже работая некоторое время переводчиком в штабах дивизий и полков, увеличивал дистанцию между новичком Игорем и опытной уже фронтовичкой Людмилой Петровной на огромное число лет. Еще больше эта дистанция увеличивалась для Игоря той тайной, которая существовала в полку и в которую его не посвящали, чьему сыну будет дарована жизнь весной 43-го. А родился сын! И назвала его Людмила Петровна Игорем Александровичем, о чем Бескин узнал через много лет.
Переводчица форсировала занятия, натаскивала ученика, обучала технике и методике допросов, приучала пользоваться словарями, разговорниками, оформлять протоколы допроса пленного. Устраивала Людмила Петровна и «игровые ситуации», в которых учила, как преодолеть нежелание пленного отвечать на вопросы, растормаживать его психику, как проверять правдивость ответов пленного по косвенным признакам, случайно оброненным словам. Ходом занятий интересовался и командир полка, заглядывал на занятия в ее отдельную землянку, и начальник разведки полка капитан Жила присматривался: получится ли что-нибудь толковое для разведки из новичка. А «языков» все не было, допроса «живьем» не получалось.