Дементьев, Пеликанов и я пошли в деревню следом за Федькой. Он постучался домой, женщина лет 50-ти, сутулая, с длинными руками, открыла сени и ввела в избу. Лицо ее было все в глубоких морщинах. У стола на скамьях сидели две девушки, одна невеста, а другая – подросток. По-видимому, сестры. Федька им что-то нечленораздельно буркнул. Они ушли на кухню, отделанную ситцевой цветной занавеской. Он достал с божницы из-за икон свернутую в трубку ученическую тетрадь. Вырвав из нее лист, химическим карандашом коряво написал клятву, расписался, поставил число и вздохнул. Дементьев попросил его выйти с нами. Вышли в огород, Федьке был назван пароль. «Если к вам придет человек, старик это или женщина, в общем, кто бы ни был, и спросит "одолжите иголки с ниткой зашить дыры", вы должны оказать требуемую помощь, явно посильную для вас. Если же попытаетесь кого-либо выдать немцам, вас ждет смерть, притом и от нас, и от немцев. Если наши по каким-либо причинам не сумеют вас уничтожить, то бумага попадет в гестапо, где вас после продолжительных пыток повесят. Ясно вам, Федор?» Он сказал: «Да, все ясно. Буду служить верой и правдой советскому народу и государству».
Дементьев коротко проинструктировал Федьку по всем вопросам: «Немцам пока показывай себя как верного им помощника, на какую бы работу ни выдвинули, соглашайся. Данные для передачи нам старайся нигде не записывать, а запоминать, присматривайся к людям. Полицаев желательно подобрать из своих верных ребят. Зря не рискуй. К людям хорошенько присматривайся». Дементьев подал Федьке руку, и мы тронулись к ребятам.
Ночевали мы в зимнице, когда-то сделанной углежогами. Было приятно растянуться на коротких дощатых нарах. В зимнице было сначала холодно, но после того, как мы укутались шинелями и плащ-палатками, стало тепло, и никому не хотелось при подходе очереди заступать на пост, а затем бодрствовать и снова ложиться, но для здоровых молодых парней ночь была слишком коротка.
На рассвете Дементьев разбудил нас, и мы тронулись в опасный, неизвестный нам путь в направлении Новгорода. Шли мы целый день, старались держаться ближе к деревням, но не заходя в них. К концу дня было собрано более 100 человек. В деревнях уже можно было встретить не только полицая, но и чистокровного арийца. Поэтому заходить в деревни было опасно. Собранные из отдельных групп люди, неделями шедшие из окружения, давно не видели хлеба. Все не просили, а требовали есть. Дементьев с Пеликановым, Пестовым и еще двумя бойцами ушли в небольшую деревню в поисках продуктов, откуда принесли два мешка картофеля и привели тощую раненую лошадь. Мясо и картошка были поделены, бойцы с большой осторожностью, кто сварил, а кто съел полусырое. Всю группу отправили для вывода из немецкого тыла со старшим политруком Федей Сидоренко. Он был направлен по своему желанию по болезни.