Я продолжил свой путь, автострада уже была рядом. Я иду и чувствую, что на меня кто-то смотрит. Кто-то большой и не добрый. Но я больше не оборачиваюсь, третий раз это делать глупо – все равно ничего не увижу. Нужно отвлечься. Что я сказал Максу на прощание? Наш мир существует, пока кто-то там играет на своем музыкальном инструменте? Бред какой-то. Почему я это сказал? Откуда в моей голове эта мысль?
Задавая сам себе вопросы, под неусыпным взглядом чьего-то наблюдения, я ступил на обочину автострады. С тихим гудением, вися в двадцати сантиметрах над поверхностью дороги, по автостраде в разные стороны проносились родболлы. Дорожные шары по-русски. Я поднял руку и сразу же один из них остановился возле меня. С коротким шипящим звуком, изогнутая дверь откатилась в сторону, открывая мне освещенное мягким светом пространство. Проскользнув внутрь, я устроился на удобном кресле, состоящем из отдельных валиков, и приложил запястье к центральной консоли. Дверь почти беззвучно вернулась на место.
«Алексей, компания «АвтоТрансБолл» рада приветствовать вас в нашем транспорте. Точки частого пребывания считаны с вашего идентификационного чипа. Куда изволите отправиться?»
Приятный женский голосок оповестил меня о готовности следования. Мой выбор не был долгим.
– Домой.
«Заявка на доставку принята. Ожидаемое время в пути – тринадцать с половиной минут. Приятной поездки!»
Род бол плавно двинулся с места. Монитор родболла, почему-то не показывал расслабляющие картинки, а дежурное освещение не сменилось, каким ни будь другим. Обычно, датчики эмоционального состояния, установленные во всех родболлах, почти мгновенное считывали настроение пассажира и на мониторе, запускался видеоряд, соответствующий полученным данным. Освещение так же подстраивалось под желания клиента. В этот же раз, процессор автотранспорта не смог определить мои чувства и оставил все как есть. Неприятно горел желтый дежурный свет, а монитор был черен и лишь изредка вздрагивал серыми импульсами.
Я закрыл глаза и в памяти, вновь всплыло, видение меня, стоящего у окна во всю стену. Там за стеклом все было залито ярким солнечным светом. Настолько ярким, что сквозь это сияние не было возможности ничего рассмотреть. Я пристально вглядывался в неясные контуры, видневшиеся за окном, но от яркого света у меня заслезились глаза. Я осмотрел салон родболла, все без изменений – черный монитор и не приятное желтое освещение. А слезы на самом деле лились из глаз, словно я действительно посмотрел на яркое солнце. Странный сегодня выдался денек. Почему я не помню той самой музыки, что ввела меня в транс? Я попытался вспомнить, но в моей голове не родилось, ни малейшего звука услышанной мелодии.