– У хозяйки не всё в порядке с головой, – пояснил Вовка, заходя в комнату. – Боится, как бы её не ограбили.
– Покойники ещё никого не обворовали! – фыркнул друг. – Барахло им ни к чему.
Данков молча поставил на журнальный столик приготовленный коктейль и сел в кресло напротив.
– Как жаль, – протянул Бирюк, отхлебнув из стакана, – что мы даже не знаем его имени. Закопаем завтра человека, будто он без роду, без племени. Я даже на бирку не сообразил глянуть… А ведь никто не узнает, где могилка его.
Друг молча таращился на него. Смысл содеянного медленно, но верно пропитывал мозг. Ситуация, в которой оказался, была совершенно идиотской. На балконе в центре города в самом деле лежит абсолютно незнакомый покойник, а этот спокойно предлагает выпить за упокой его души. Такое не приснится даже в кошмаре!
Как человеку, не привыкшему, что жизнь выходит из-под контроля, Данкову вдруг ужасно захотелось, чтобы труп на лоджии оказался знакомым, и тело его принадлежало Бирюку. Кто, как не этот придурок, виновник всего происшедшего?!
Он изо всех сил сжал стакан и сказал чужим голосом:
– Я хочу спать.
– Намёк понял, – Сергей залпом допил сногсшибательный напиток.
Всякая крепкая мужская дружба имеет границы, а тон хозяина не оставлял сомнений, что злоупотреблять гостеприимством не стоит.
– Надеюсь, что он, хе-хе, не оживёт, – сказал Бирюк на прощание. – Приятных кошмаров!
– Типун тебе на язык! – Вовка захлопнул дверь.
Никто из находящихся по обе стороны дверей ещё не подозревал, что такое настоящий кошмар.
– Болван, – сказал майору оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант милиции Кротов, прибывший в морг вместе с оперативной группой.
Внутренности Ершова, обречённого всю сегодняшнюю ночь выслушивать оскорбления от младших по чину, горели от изжоги – верной, по его мнению, примете гастрита, а то и язвы. Он решительно побледнел в ответ и зашёлся в истерике, брызгая слюной и тыкая пальцем в капитана Захарченко:
– Да какое право?! Это всё он!!! Я ему говорил! Я предупреждал!!! У меня больной желудок!!!
Старлей брезгливо поджал губы и повернулся к капитану:
– О чём это он?
– Язва, наверное.
– А у тебя, утупок, с головой всё в порядке? – тихим противным шёпотом поинтересовался Кротов, раскачиваясь с пяток на носки и заглядывая в глаза капитану, которого был ниже на целую голову, снизу вверх. – Какое вы имели право перемещать жмура с дорожки? Кто вам позволил трогать вещдоки преступления? Как теперь, по-вашему, мне удастся восстановить картину износа, совершённого барбосом?