Повелел:
– Пропусти. И сам побудь у входа.
От Пелипей связной. Из тех, кто втемную использовался. Жил в деревне, землю пахал, скот растил, будто и войны нет и не фашист хозяин. Без видимого недовольства, даже с охотой сдавал все, что требовали от него оккупационные власти, не саботировал, но и для партизан у него всегда припасены бывали продукты. И роль связного охотно выполнял. На этот раз принес устное сообщение и письмо. Семейное письмо. Тоска в нем, что врозь приходится им так долго жить. Связной не был посвящен ни во что, он вполне верил, что служит делу священной борьбы с захватчиками, и, попади он в руки полиции, любые бы выдержал пытки, а сами фашисты ничего не смогли бы, по его мнению, понять, от кого письмо, кому и когда писано. А Темник только развернул его, пробежал по строкам и – все понял. Остался, правда, спокоен. Спросил:
– Какие новости?
– Очень плохие. Каратели готовятся. Полицаи в основном, но и эсэсовцы есть. Самолеты еще запросили. Бомбить, стало быть, базу станут.
– Когда начало операции?
– На рассвете завтра.
– Назад, выходит, не успеешь… Что ж, с нами будешь. Только в бой не лезь. Не дай бог кто из полицаев тебя заприметит. Ты нам как воздух нужен. Без пятнышка. Мужиком-хозяйчиком, кому любая власть сподручна. Понял? Отдыхай иди.
Подождал, пока связной покинет землянку, и попросил радиста:
– Нужно выходить на связь.
– Сеанс пропущен. И потом…
– Я все понимаю, но и ты пойми обстановку. Мне нужно получить инструктаж, что делать с освобожденными. Оружие наконец нужно! Сейчас они же – толпа. По экстренному каналу выходи.
– На обычный канал мне хозяин без его разрешения запретил выходить, а экстренный… Нет, увольте!
– Твое упрямство может дорого нам обойтись!
Вышел решительно из землянки. Пусть думает. Последняя фраза в любом споре гвоздем вбивается в сознание. От природы так у человека.
С великим трудом пробуждались уставшие партизаны, а бывших узников команда «Подъем!» встрепенула, будто острым шилом. Повскакивали и озираются испуганно: не вдруг привыкнут они к свободе, в новинку она им. Обмякли затем, вспомнив о свалившемся с неба счастье, и стоят, ожидая, чего ради сон прерван. И партизаны подниматься начали. По-мужицки неспешно. Пули не свистят, чего ж прыть выказывать? Не скакуны они.
– Стройся! – командует Темник. – Освобожденные – на левый фланг.