Смыслы и образы. Часть 2 - страница 22

Картина безупречна с эстетической точки зрения и радует глаз. Что ж, верующие должны приобщаться к прекрасному – всегда и везде. Да и расставание с жизнью в столь красивой обстановке обидней вдвойне.

Мастер Аахенского алтаря. «Распятие». 1495г. Лондонская национальная галерея.

Тут уже не до природных красот. Куда меньше заботят живописца и вопросы эстетики. Как, впрочем, и исторические соответствия. Воины весьма отдаленно напоминают римских легионеров. Они живописны, а порой и просто экзотичны. Композиция страшно перегружена. Это какое-то месиво из плачущих, сокрушающихся, злобствующих и остающихся равнодушными персонажей. Все смешалось в хаосе предстояния перед неизбежным.

Художник относится к казнимым с сочувствием и жалостью. При этом анатомическое совершенство обнаженных тел, их материальность отходят на второй план. Живописец, совершенно в духе Северных мастеров, ставит во главу угла именно эмоции, отдавая им предпочтение перед законами перспективы, глубиной изображения, трёхмерностью пространства и прочими профессиональными тонкостями. В сравнении с Мантеньей, данная работа выглядит архаичной. И при взгляде на нее сразу вспоминаются немецкие экспрессионисты начала ХХ века с их откровенной плоскостностью и яростной эмоциональностью.

Мартин ван Хемскерк. «Голгофа». 1540г. Эрмитаж

Живопись не стоит на месте и в Эрмитаже мы можем увидеть еще один интересный вариант прочтения того достопамятного события.

Мартин ван Хемскерк – художник Севера Европы. Его «Голгофа» написана ближе к середине ХVI века и представляет из себя триптих. Здесь переживания художника по поводу неправедного осуждения величайшего из людей особенно впечатляющи. Они на грани отчаяния. Потрясающе исполнены фигуры распятых разбойников. В них вложено столько страсти, что фигура самого Спасителя, мертвого к тому времени (и выглядящего совершенно умиротворенным), как-то теряется. Кстати, Хемскерк зачем-то разбрасывает бедолаг по деревьям. Наверно, так они выглядят особенно эффектно. А то, что они пригвождены к сучкам и обрубкам, делает их мучения и вовсе нестерпимыми.

На кресте распят только Иисус. Великая смерть освятила эту конструкцию, сделав её совершенно непригодной для умерщвления обычных нарушителей порядка. Нет уж, пусть они умирают как-нибудь по-другому.