Дверь со
скрипом открылась, и вышел мужчина, которого она помнила только по
фотографиям. Та же аристократическая стать, щегольская одежда
англичанина. Длинные пальцы держат отполированную до блеска черную
трость с набалдашником в виде черепа, на прямом носу узкие
прямоугольные очки, инкрустированные на дужках изумрудами, из
кармана жилета выглядывает золотая цепочка часов. И еще на нее
смотрели собственные каре-зеленые глаза.
— Ты же
умер… мне бабушка рассказывала, что сама тебя хоронила…
Воскресшему
дедушке Казимиру было на вид около пятидесяти лет, но что-то
подсказывало ей, что цифра гораздо больше, и выглядит он так,
потому что не просто человек, а маг, чародей, колдун — явно не
простой смертный. Узкое лицо, в уголках глаз собрались тонкие
морщинки. По губам скользнула довольная усмешка, а затем он без
стеснения провел холодными пальцами по ее щеке и подбородку,
очертил большим пальцем нижнюю губу и с любопытством вгляделся
куда-то поверх торчащих на макушке волос.
— Всегда
знал, что ты пойдешь именно в меня и Рогнеду, а никак не в
собственных родителей. Но ведьмовской дар ты унаследовала от моего
рода, впрочем, как и глаза.
Астарт
переводил непонимающий взгляд с куратора на Яру, и, судя по всему,
только он и девушка были удивлены. А вот дракон, наоборот, стоял,
сложив руки на груди, и молчал.
— Крис, ты
знал, чья она внучка?
— Угу,
увидел фотографии куратора в их семейном альбоме на
даче.
— Видимо,
без чашки лавандового чая здесь не обойтись. Астарт, будь любезен,
помоги Златаяре с вещами. Не оставлять же их здесь. И негоже
девушке таскать тяжести, уже и сами могли бы додуматься
поухаживать. Бездари, — спокойно, но строго приказал куратор,
подталкивая внучку внутрь.
Этот
кабинет напомнил Яре что-то давно забытое, старинное и такое…
родное. Стены были обшиты деревянными панелями, широкие стрельчатые
окна прикрывали тяжелые бархатные шторы. На скрипучем паркете у
стола расстелен ковер, стояли кожаный диван и пара кресел со
столиком. Обе стороны от окна занимали книжные стеллажи, а под
высоким потолком висела роскошная хрустальная люстра.
—
Присаживайся, милая, тебе добавить сливок? Ах, прости,
низколактозных у меня нет, — посетовал дед, хотя Яра побоялась бы
так вольно к нему обратиться.
Она села в
не слишком мягкое, но удобное кресло: