Нас было пятеро, а их восемь, не считая того, что любовался водопадом. Я лично убил двоих. Остальные тоже не сплоховали. Император прикончив своего, поднял «Адриана» на дыбы. Черт, ну красиво у него все-таки это получается. Я так не могу. Хотя и пробовал пару раз. Дайте шампур с мясом кто-нибудь. Спасибо. Ну а дальше началось самое интересное.»
Завершив скоротечный бой с охранниками царя, Максим потрясая мечом прокричал, перекрывая шум водопада:
– Итак, Имад теперь ты надеюсь понимаешь, что от заслуженного возмездия тебе не уйти? Сражайся сарацинская собака, или сдохни как трус. Хватит смотреть на воду, она тебе не поможет. Больше в этой жизни тебе уже ни что не поможет. Молись перед смертью, проклятый кочевник. За моих погибших братьев, за всех кого ты подло убил и принес страданья, за Корсу! Смерть тебе!
Кинувшись на врага, император замахнулся мечом, намереваясь отрубить тому голову. Увернувшись, вдруг как будто чудесным образом оживший Имад, выхватив кривую саблю, что есть силы пришпорил коня, намереваясь выскочить обратно на узкую тропу. Появившиеся там несколько десятков грозных ниндзя, убили его последнюю надежду. Молча рассредоточившись по широкому кругу, ниндзя и двое корсанянских солдат, дали места для сражающихся титанов. Спрыгнув с лошадей, оба непримиримых врага стали медленно приближаться друг к другу. Макс шел чуть с ленцой, спокойно распрямив плечи, смело глядя в глаза Имаду. А тот напротив, крался как кошка, нервно подергивая своей окровавленной саблей. Такой цвет она приобрела в тот момент, когда сарацин поняв, что орда будет в скором времени разбита и уничтожена, ворвался в свой гарем. Больше знаменитого гарема царя царей, состоящего из сотни самых красивых девушек и женщин, населявших когда-либо землю, не существовало.
Неожиданно сарацин прыгнул вперед, выставив саблю. Классически уйдя в сторону, корсанянец проведя мечом по широкой дуге, попытался разрубить кочевника напополам. Каким-то чудом увернувшись, тот снова совершил прыжок, горя желанием проткнуть своей юркой саблей врага. И битва закипела что есть силы…
Хотя царь орды и был на протяжении всей своей жизни самовлюбленным трусливым подонком, однако нельзя не признать, когда он окончательно осознал, что жить ему при любых раскладах осталось немного, то стал бесстрашно сражаться, и не помышляя молить о пощаде.