Рубашка была коротка и прикрывала лишь верхнюю часть ее прекрасного тела, вплоть до половины ее попы.
«Ну и так сойдет… пока!» – думал Дмитрий, закончив с «одеванием» и пристегнув, так, на всякий случай, своего случайного пассажира. – «Главное чтобы полиция не тормознула меня, топлесс…» – он криво усмехнулся и захлопнул дверь. Обходя машину, он обернулся и посмотрел на темную фигуру на заднем сидении. Темная голова на темной фигуре провожала его.
«Следит» – отметил Дмитрий. Он сел за руль и поехал, погрузившись в мысли и поглядывая назад. Мириады мыслей проносились в голове, сменяя одна другую как поезда на станции метро. Стройности мышления не было и не могло быть. Дмитрий запутался, – надо же было что-то делать с этой…
«Нужно сдать в полицию, – подсказал разум, такой себе вечный и единственно рациональный, вездесущий, советчик. – Зачем ее „сдавать“? Она же не багаж…. – вмешалось сердце. – Не могу представить, как там полицейские мужланы будут ее лапать своими лапищами, наденут наручники…»
Дмитрий снова оглянулся, – у пассажирки загорались и тухли огоньки в глазах от проезжавших мимо машин и фонарей освещения. Женщина крутила головой, осматриваясь, но все так же меланхолично. Затем случайно поймав его взгляд в зеркале, кажется, улыбнулась, но лишь глазами. Кажется…
Нет, определенно, сейчас он отвезет ее домой, а потом посмотрит!
Подъехав к дому, Дмитрий загнал машину в гараж, чего прежде делал редко – огласка не нужна была. Почему-то с отвращением заметил про себя, что действует как преступник, осторожно и обдумывая каждый шаг.
Выведя за руку незнакомку из машины, провел ее в гостиную. Поспешил захлопнуть все жалюзи перед включением света. Включил все лампы сразу, – женщина захлопнула глаза, сомкнув длинные ресницы. Дмитрий еще раз украдкой бросил взгляд на нее, и сам последовал ее примеру от увиденного. Странный, теплый и сосущий холодок пронесся в сознании, отдав эхом в живот. Она здесь, при свете была еще прекрасней, чем там, в темноте.
Ее кротость была просто чарующей, губы, даже в меланхолии полуоткрытые нежной улыбкой, были почти бесцветны. Она не садилась, так и стояла, поражая идеальной параллельностью ног, как ее и «поставил» Дмитрий, введя в комнату. Следила очень внимательно и тихо, как он мечется по комнате, не зная с чего начать, усилием воли отрывая, ставший вдруг неподвластным, взгляд, от неприкрытых рубашкой прелестей.