Эридан кивнул и торопливо двинулся к выходу. Он миновал Дезмарка, глядевшего на него с подозрительно внимательностью, и подошел к солдатам, которые по команде своего господина расступились и выпустили его в коридор.
Лорд поспешил покинуть дворец Валериана, обошел его справа, вышел на задний двор и встал прямо у стены. Мужчина разбежался, оттолкнулся от стены и вцепился руками в балкон на втором этаже. Затем вновь прыгнул, подтянулся и ухватился за уступ. Так он карабкался все выше и выше, пока не достиг самой крыши. К счастью крыша в тронной зале была стеклянной. Эридан откинул назад капюшон, занял позу поудобней и прислонился ухом к стеклу в надежде что-то услышать.
– …ничего об этом не знаете? – Дезмарк стоял напротив Валериана, который уже сидел на троне, лениво подперев голову кулаком.
– Лорда я точно не видел, – вдруг ответил Валериан. – Не понимаю, с чего вы взяли, что он здесь? Неужели в округе мало других городов? Почему именно сюда и ко мне?
– Следы, достопочтенный, следы…
– Следы? Какие еще следы?
– Предатель сильно ранен, он оставляет много улик, он невнимателен. Человек, приютивший его, уже успел пожалеть о содеянном преступлении. Укрывать врага королевства, значит нарушать закон. А это карается смертью.
У Эридана внутри все похолодело, когда Дезмарк попросил своего солдата подать ему дорожную сумку. Оттуда он безмятежно вытянул голову мертвого Хетвинга и бросил к подножию трона Валериана. Лицо правителя перекосилось, исказилось в маске страха, и он вскочил со своего места. По залу разошлись его высокий писк и возмущенные крики. Правитель ногами встал на подлокотники трона и, ухватившись за спинку, прижался к ней.
– Преступник наказан, – спокойно добавил Дезмарк и откинул свою сумку в сторону. – Мы побудем в городе какое-то время. Понаблюдаем. Удачного вам дня!
Дезмарк с довольной ухмылкой на лице поспешили покинуть тронную залу, оставив перепуганного до смерти Валериана наедине с отрубленной головой. Вслед за Дезмарком вышли и его солдаты.
Эридан поник. Внезапно его захлестнуло чувство дикой скорби, а за ним пришел и гнев. Гнев на того, кого он до недавно считал своим другом.
«Контроль, Эридан, только контроль», – сказал он сам себе. Сейчас ему было необходимо держать себя в руках и ни в коем случае не выдать себя.