Катя, повеселев от таких слов врача, пошла с малышкой в отделение. Ей выделили место в палате, но сразу же, предупредили, что девочка её не грудного возраста, поэтому мамаше придётся потрудиться на благо отделения. А то: мыть полы, помогать получать бельё, отвозить грязное бельё в прачечную. Да, много чего надо было делать, но она была согласна на всё, лишь бы только помогли её крошке. Дежурить приходилось два дня в неделю, а уж, какую работу выполнять, это зависело от старшей медсестры, как приглянешься ей, туда и пойдёшь.
Катя выполняла любую работу, а за это, ночью разрешали ещё и остаться в палате с ребёнком, постелив на стульях. А что? Два стула возле детской кроватки и у тебя отличная софа, а если тебя это не устраивало, можно было пойти в специальную палату для мамочек, в конце коридора, метров за пятьсот от палаты малышей. Если же тебе это не подходило, то вариант со стульями, был самое, что надо. Катюше было лучше находиться рядом со своей девочкой. Она уже пошла на поправку, но ещё оставались некоторые нюансы, которые нельзя было упускать из вида. Вдруг ни с того, ни с чего могла подняться температура, особенно к ночи и Ксюша горела в жару, а потом этот жар, спадал сам собой, и опять было всё нормально.
Нельзя передать чувства матери, когда страдает её ребёнок, а она бессильна помочь, чем либо. Катя металась от одной сестрички к другой, потом к дежурному врачу. Она, рыдая, просила помочь её девочке. И они, конечно же, помогали, как могли. Делали нужные уколы, ставили капельницы, успокаивали саму мамочку, которая просто заходилась от слёз, глядя, как горит в жару её кроха.
Но, вот проходило какое – то время, температура спадала. Катюша молила господа, чтобы этих моментов больше не наступало. Ксюша же веселела, опять принималась играть куклами, или же, слушала сказки, что читала ей мама. А- то, рисовала карандашами картины, смысл которых, понимала только она. Врач, приходя на обходы, ничего странного не находила и считала, что с девочкой, всё в порядке. Но для врача, дочка Катюши была одной из пациенток, ей же, она была кровиночкой, вот поэтому – то, она каждую ночь лежала или сидела, у её кроватки без сна, и переживала за исход лечения.