– А что вы будете делать, когда лето закончится? – спросил Рафаэль.
– Мне не хотелось бы обсуждать эту тему. Нынешнее лето для меня – всего лишь время отпуска. Ведь когда я ехала сюда, даже не знала, поверит ли мне Джио. А у меня, между прочим, есть своя жизнь – далеко отсюда.
– А Джио в курсе ваших планов?
– Нет, – ответила Пия, начиная терять терпение, и тихо спросила: – Почему вы так на меня смотрите?
– Вы сейчас совсем не такая, какой были на балу, словно совсем другая женщина.
– Весь вечер я боялась пролить что-нибудь на свое дорогущее платье, ведь у меня есть привычка попадать в еще худшие переделки, чем мои ученики. Мне было некомфортно в контактных линзах, которые я обычно не ношу, и в макияже, напоминающем боевую раскраску. А эта сложная прическа… Наконец, мои волосы снова лежат, как им удобно, – Пия коснулась уже почти подсохшей пряди своих вьющихся волос.
– Вы сказали, ваши ученики?
– Я преподаю физику пятиклассникам.
Во взгляде Рафаэля мелькнуло удивление. Он всмотрелся в ее мокрое лицо, задержав взгляд на губах Пии, а затем – на ее плечах.
– Учительница начальной школы? Вы начинаете вызывать у меня любопытство. А это редкий случай.
Пия удивленно воззрилась на Рафаэля, не веря своим ушам.
– Почему вы так настроены против меня?
Лунный свет ласкал его смуглую шею и мускулистую грудь. Рафаэль наклонил голову, и дьявольская усмешка искривила его губы.
– Если не считать, что вы манипулируете стариком и его явной привязанностью к вам?
Эти слова шокировали Пию столь сильно, что она на мгновение ушла с головой под воду. Так этот тип считает ее охотницей за богатством Джио!
Заметив, что зубы Пии начали выстукивать дробь от холода, Рафаэль нахмурился.
– Вылезайте из бассейна, пока не простыли!
– Нет! Это вы уходите!
Рафаэль потянулся к пуговицам на своей рубашке, которая от этого движения натянулась на его рельефных мускулах, и начал расстегивать одну пуговицу за другой.
– Либо вы сами выйдете из бассейна, либо…
Не сводя с него глаз, Пия вылезла из воды и дрожащими руками откинула мокрые волосы с лица. Рафаэль тут же завернул ее в огромное полотенце и начал вытирать, словно ребенка. С пересохшим горлом и пылающими от румянца щеками Пия смотрела на Рафаэля, а тот растирал ее грудь, бедра и спину.
– Вы слишком много времени провели в воде, – внезапно охрипшим голосом произнес он.