Несмотря на то что у Португалии не было никаких проблем с морисками (обращенными в христианство маврами) после окончательного завоевания Алгарви (1249), в то время как Испания не могла разрешить этот вопрос больше ста лет после овладения Гранадой (1492)[2], все же мавританское влияние проявилось достаточно явно в культуре и материальной жизни страны. Множество слов, которые используются для обозначения сельскохозяйственных орудий, технических терминов, мер и весов, имеют в Северной Португалии романское происхождение, тогда как в южной части страны – арабское. Мавры начали выращивать новые и значительно расширили посевы старых культур, с которыми они познакомились на полуострове, в частности рожкового дерева, лимонов, померанца и (возможно) риса. Они улучшили технику возделывания оливкового дерева, о чем свидетельствует тот факт, что, хотя его название происходит из латинского языка (oliveira), плоды и получаемое из них оливковое масло имеют название арабское (azeitona, azeite). Многие экономические, военные и административные термины также взяты из арабского языка. Не говоря уже о многочисленных географических названиях, встречающихся на юге страны, где владычество мавров и берберов продолжалось длительное время. Эта разница между севером и югом также заметна в архитектуре, особенно это относится к южным районам, где проявилось мавританское влияние, особенно в Алгарви, «западной земле», последнем оплоте ислама, на португальской земле.
Север и юг Португалии имеют разный климат. Небольшие наделы преобладают в плодородной и перенаселенной провинции Минью. По этому поводу ходит анекдот, что, если крестьянин выгонит корову на свое пастбище, навоз от нее окажется на участке соседа. Большие поместья, или латифундии, характерны для малонаселенных равнин южной провинции Алентежу. В северных и южных областях Португалии используют разные строительные материалы. На гористом севере преобладает камень, на юге чаще встречаются глинобитные постройки. Однако бедняки в отдаленных горных местностях в Траз-уш-Монтиш тоже жили в жалких лачугах, стены которых были сложены из грубо подогнанных камней, а крышей служил плитняк или солома.
Подобные дома можно встретить и в наше время. Именно о них вспомнил летописец Гомеш Эанеш де Зурара, когда он описывал, как поразила португальских солдат, разграбивших Сеуту в августе 1415 г., красота и роскошь мавританских дворцов. По словам португальцев, «наши бедные дома кажутся просто свинарниками в сравнении с ними».