Внизу что-то грохотнуло. Юрка поморщился.
– Все, сломали, – он жестом пригласил меня присоединиться к нему и послушать.
Что я и сделал. Судя по шуму, охрана ворвалась в квартиру. Поднялся шум, перемешивающийся с криками на русском и нерусском языках. Я снял наушники и налил себе еще немного выпить. Сделав глоток, я услышал шум на лестнице, а затем крики прямо у нас под дверью.
– Пойду посмотрю, что там происходит, – я снял наушники и прокрался к двери.
Через глазок были хорошо видны два типа, стоящие у основания лестницы, ведущей на чердак, и ноги третьего, заглядывающего в люк. Чем закончится дело, мне не удалось досмотреть, потому что за окном раздалось пронзительное кряканье милицейской сирены. Ни один автолюбитель не спутает этот звук ни с чем другим. Я потихоньку перебрался к окну и выглянул во двор. Во дворе, перегородив выезд, стоял белый милицейский «Форд». Три джипа и «Ауди» оказались в ловушке.
В общем, описывать все то, что происходило в следующие четыре часа, смысла нет. Нас это уже не касалось. Изменить что-либо было невозможно, мы могли лишь наблюдать за событиями со стороны. Перенеся приемник поближе к окну, я слушал, что происходит в квартире, одновременно наблюдая за двором.
В течение получаса прибыло еще около шести-семи милицейских машин. «Скорая помощь» увезла раненого Мусу. В квартире у Аслана расположились оперативники и следователи, которые по очереди допросили всех основных участников событий. Но никто из них словом не обмолвился про сделку. Несли всякую чушь по поводу того, зачем они тут собрались. Старик-профессор до сих пор находился в трансе, так что его допрос отложили на потом.