Отныне и навсегда, подобно верному псу, я буду ползать на брюхе у ног зеленоглазой красавицы! А-а! Я украду ее чулки и стану подглядывать за ней из кустов! О-о! Я стану убивать ее поклонников и буду ныть под ее окнами серенады! У-у! Я…
Тут, к счастью, мне под ребра вонзился острый локоть Джема. Я тяжело перевел дух и вышел из ступора.
– Опомнись, парень, – проворчал Джем. – Это всего лишь богиня любви. Их тут много.
– Он у вас что, невменяемый? – тем временем говорила красавица. – Это просто невежливо! Хорошо, я спрошу в пятый раз: кто вы такой?
– Простите, – пробормотал я, вытирая пот дрожащей рукой. – Простите, но я встретил вас, и все былое в отжившем сердце…
– Все ясно, можете не продолжать, – сказала красавица. – Поэт. Рада знакомству.
– В нашем полку прибыло, – сказал Ларс, ревниво посмотрев на меня. – Так что насчет аудиенции?
– Вас примут, но придется подождать, – кокетливо улыбнулась красавица. – Верховный с Учителем вызвали на ковер бога плодородия Гарика и сейчас воспитывают беднягу.
В одной из стен зала отворилась дверь, и оттуда, пошатываясь, вышел маленький чернокожий человек.
– Это еще вопрос, кто из нас дурак! – запальчиво крикнул он, после чего растаял в воздухе.
– Елена, – раздался тихий строгий голос, – запускай… И распорядись насчет обеда!
– Прошу вас, – сказала красавица, делая приглашающий жест в сторону двери.
Зал, в который мы вошли, был огромен. На потолке висели светящиеся золотые шары, многократно отражающиеся в зеркальных золотых же стенах. Я обалдел от такого обилия света и не сразу заметил двух стариков, завернутых в одинаковые белые простыни – по моде Древнего Рима и русских бань. Один из них как две капли воды походил на маньяка с картины в кабаке, только сейчас Верховный был спокоен и в глазах его не было безумия.
– Приветствую, – сказал он сухо. – Чем могу быть полезен?
– Привет, – довольно развязно сказал Ларс, – отличные новости. Джем подсунул мне какую-то отраву, а потом пытался забить молотком.
– Хорошо! – обрадовался Верховный.
– Неплохо, – согласился Ларс. – Но самое главное: новенький бог обвиняет Бьорна Нидкурляндского в непосредственном нарушении закона!
– Это чушь! – вскричал я. – Я никого ни в чем не обвиняю!
– Стыдно, юноша, – укоризненно покачал головой Верховный. – Поймите, никто не желает Бьорну зла. Напротив, единственная наша цель – помочь оступившемуся, уберечь его от дальнейших ошибок. Замечу, что лично мне бог виноделия глубоко симпатичен, и я намерен воспользоваться этим случаем ему во благо. Я бы с удовольствием поменялся с ним местами и отдохнул в Ямах, но дела, дела… Так какой закон нарушен?