Баба с дедом, давно простившие их, не могли дождаться внука, или внучку. Писали молодым часто и пространно. У Андрея родителей не было, погибли в аварии. Родители Ульяны старались, хоть и словами в письмах, обогреть и его. Со временем, они поняли, какой замечательный у них зять и зауважали его.
Не скоро дело делается, скоро, только сказка сказывается. Но, вот и девять месяцев пролетели, пробежали, промчались. Роды прошли, как вся беременность тихо и спокойно. А, самое главное, быстро. Не пришлось Ульяне мучиться в страшных схватках и кричать от дикой боли. А, как же, ведь при выходе ребёнка рвётся живое тело, так, как же тут не кричать. Ещё как, некоторым достаётся этот непростой процесс, появление на свет человека.
Девочка родилась здоровенькой, крепенькой. Закричала громко, сразу же принялась сосать молоко из материнской груди, причмокивая и ухватившись ручонкой, за палец Ульянки. Девчуха была прямо богатырша. Весом на пять килограмм, шестьдесят пять сантиметров росту. С длинными, чёрными, как смоль волосёнками, она выглядела на ребёнка, по крайней мере, месяца на два. А, то и три от роду. Но, вне зависимости, как она выглядела, родители её были просто в восторге от её появления. Любаша, так назвали дочку, Ульяна и Андрей. Любушка – голубушка! Любашечка – ромашечка! Любовь! Любава! Да, как только не называли её, свою доченьку, самую – самую, родители.
Уж и рады были они своему первенцу, так долгожданному и посланному им в подарок судьбой, за их долгое ожидание. Ведь семь лет ждали они её, это же срок, да ещё какой. Не было больше радости у них, чем их черноволосая красавица – Любаня. Уже с самого детства, ох, и хороша была девчонка! Глаза – огонь, щёчки с ямочками, что розы, носик кнопочкой. Ну, видно покой в Потехе скоро закончится, стоит чуть подрасти этой ведьмаке, – говорили старухи, сразу невзлюбившие ребёнка Андрея и Ульяны. Это где же видано, чтобы ребёнок родился сразу чуть не с косами, да с такими цыганскими глазищами. Ох, ведьма растёт на нашу погибель, – шамкали беззубые губы старух, да и некоторые, ещё не старые односельчанки вторили им.
Ульяна, чуть не рыдая, доказывала этим тёмным людям, что доченька их ни в чём не виновата. Просто похожа она, как капля воды на бабушку свою, донскую казачку. У той, тоже такие же чёрные глаза и косы ниже колен, а женщины добропорядочней не сыскать на сто вёрст в округе. Но сельчане не хотели слушать её даже.