Насколько проще жилось раньше! Волка
ноги кормят, это было про него. Молодость, друзья, интересные,
часто опасные дела. Кровь бурлила в жилах пьянящим коктейлем, а
завтрашний день скрывался в тумане неизвестности.
На пятом десятке Андрей
сделался Андреем Евгеньевичем или товарищем полковником. И уже
забыл, когда его в последний раз называли по прозвищу, Цыганом. Он
прилипло со школы и сопровождало смуглого красавчика лет до
тридцати пяти, пока тот не сменил полевую работу на кабинетную. Не
обзавёлся связями, доходами и небольшим, пока ещё почти незаметным
животиком.
Порой, глядя на себя в зеркало, Рощин
пытался понять, как и когда успело произойти превращение весёлого,
смуглого и белозубого опера в этого статного, с редкими нитями
седины в черных волосах мужчину? В какой момент времени идеалы, на
которых он строил свою жизнь, сменились карьерными устремлениями,
политически верными решениями, правильными знакомствами и такими
вот разговорами? В которых его, полковника полиции, строит
отошедший от дел беспредельщик с владивостокской трассы.
— Георгий Егорович, послушай... —
попытался Рощин прервать поток речи собеседника. Но тот не позволил
себя остановить.
— Это ты послушай, Андрей Евгеньевич.
Я абсолютно чётко говорю, что нужно сделать. А ты так же чётко
должен это выполнить. Это не совет и не рекомендация, понятно?
Бывший глава организованной
преступной группы, промышлявшей на рынке подержанных японских
машин, а ныне респектабельный член общества, предприниматель,
меценат и депутат Законодательного собрания Амурской области
господин Наумов тоже был волком. Поседевшим, с лицом, изрезанным
морщинами, сменившим золотые фиксы на дорогие импланты, но
оставшимся хищником. Он уже давно не связывался с чем-то
противозаконным, прокручивая деньги в легальных, ну, почти
легальных сделках. И окружающие успели поверить в то, что он
изменился. Рощин тоже. И, как выяснилось, ошибся.
— Ты бы тон-то выбирал... — полковник
подпустил в голос гнева. Самую малость, чтобы напомнить о
собственном статусе.
— Сейчас это не имеет значения, —
жёстко отрезал Наумов. — Важно не то, как я говорю, а то, что я
говорю. Ты мне должен, вот что важно, Цыган, и я хочу возврата
долга.
Рощин мысленно скривился. Однако
Наумов был прав. За всё надо платить, а проценты у жизни всегда
выше, чем в любом из банков. Сеть салонов красоты у жены, учёба
дочери в престижном британском университете, его доля в маленьком
бизнесе с перевозками. Привычка к красивой жизни и дорогим вещам
появилась незаметно, но закономерно привела к разговору об
оплате.