Откуда только слова-то такие брались?
Похоже на то, что в период вычеркнутых из моей памяти двух недель я
активно занимался самообразованием не только по анатомическому
справочнику, но и по основам психологии.
Фарфор на лице барыни треснул. Она и
так-то едва держала спокойствие, а мои слова сорвали нарезку
окончательно. Дернулась всем телом, и я понял, что сейчас
произойдёт. Она приблизится и ударит меня по лицу. Ну же, давай!
Это даст мне возможность...
Но нет! Ошибся! Хозяйка не стала
марать об меня руки. Вместо этого отступила на полшага, повернулась
в сторону держащих Люську быков и приказала:
— Начинайте!
На лицах отморозков расплылись
улыбки, а вот их старшие товарищи брезгливо сморщились. Но
вмешиваться не стали. Стояли, наблюдая за мной. Беспредельщики тем
временем стали срывать с девушки одежду. Не слишком торопясь,
откровенно наслаждаясь процессом, страхом жертвы и
вседозволенностью.
И что бы я там ни думал минуту назад
о своей новой личности, о сдержанности и хладнокровии, ей это не
понравилось. В голове зашумело, челюсти сжались, а мышцы
напряглись, желая разорвать металл наручников. Теперь я не играл
ярость — я стал яростью. Правда, пока беспомощной и бессильной.
За мычанием девушки, пыхтением
отморозков и шумом собственной крови в голове я не заметил
появления нового действующего лица.
— Ты что тут устроила, Маша?
Вопрос задал среднего роста мужчина с
благородной сединой в волосах и жестким лицом постаревшего питбуля.
Папка пришёл, без вариантов! Как же ты вовремя!
Женщина резко повернулась и
рявкнула:
— Не твоё дело!
Скандал в благородном семействе?
Разлад любящих супругов на почве смерти сына? Очень похоже.
— Это мой дом. Мои люди. Значит и
дело моё.
Говорил он спокойно, роняя слова на
пол, словно кусочки свинца. Телохранителям, которые притащили меня
сюда, и тем стало не по себе, а отморозки и вовсе испуганно
замерли, не желая привлекать внимание большого босса. Но на его
жену аура власти подействовала слабо.
— Ты его никогда не любил!
— Мы это сейчас должны обсуждать?
Здесь?
— Я его рожала!
— И испортила.
— Пошёл прочь! Я сама всё сделаю!
— Это и мой сын.
— Тебе только лицо надо сохранить!
Чтобы никто не подумал, что Гога стал слабым и старым! На Егора
тебе всегда было плевать! Ты просто откупался от него деньгами!