– Ну а зимой как?
– Да, авось дотянем до дембеля как-нибудь…
– Понятно. Ну хорошо. А вот если ты точно будешь знать, что околеешь этой зимой, тогда как?
– Значит судьба такая… – философски ответил он, и закинул в рот очередной кусочек хлеба с сайрой.
– Что значит судьба? Ты лошадь или кучер в этой жизни? Охотник или дичь?
Аникин ошарашено уставился на меня:
– Почему дичь? Что вы спрашиваете такое? Я не понимаю!! – он вдруг сильно изменился в лице, и, казалось, был на грани истерики.
– Ну, успокойся, успокойся, это я так, для примера просто. Думал, ты мне поможешь, а я тебе… до дембеля дожить.
– А что помочь-то? Я ничего не знаю!
– Да я понимаю. Просто пару вопросов хотел тебе задать. Если не захочешь – можно не отвечать.
Аникин покосился на еду, разложенную на столе.
– Нет-нет, не бойся. Харчи – твои – в любом случае. Я ничего не заберу, а может еще и оставлю чего. Вопрос в том, что если все останется как есть, я тебе и прислать-то ничего не смогу. Другое дело, если все изменится. Если, скажем, переведут тебя отсюда – в Москву или в Воронеж, например. Но мне основания нужны, сам понимаешь.
– Это что же… Стучать? – осведомился Аникин.
– Нет, друг мой. Стучать – это когда ты на своих жалуешься, или доносишь что и где случилось, и все на тех, кто с тобой же в казарме живет. А тут дело другое. Ты этих гадов и в глаза не видел, и не должен им ничего, а они вот каждый день твою пайку крадут. Да разве ж только твою… И разве только пайку… Знаешь, например, куда-то все оружие исчезло со второго и пятого складов. Что в остальных пока неизвестно, но думаю, что дело не лучше и там обстоит…
– Знаю,– сухо ответил Аникин, запихивая в рот ломтики сала. – Хотя… Это уже давно случилось.
– Как так?
– А так…– равнодушно жуя, ответил боец.– Говорят, уже лет пять тому. Меня еще не было.
– И что?
– Ну, не знаю…– Аникин жевал, – Только вместе с оружием и продсклады опустели, и склады НЗ, в общем – все почти что.
В это время кто-то с шумом вбежал в штаб, и мы услышали, как шаги приближаются к нашей двери. Аникин схватил свою кружку. Я встал за дверью и, затаившись, не суетясь, расстегнул кобуру. Дверь распахнулась, и кто-то громко произнес:
– А! Это ты Аникин!
– Я, товарищ майор, – ответил тот, немного попятясь, и одновременно пытаясь сделать глоток из кружки.