Но вот и отцовский дворец; огни в большом зале были потушены: вероятно, все уже спали. Русалочка не посмела войти во дворец – ведь она была немая и собиралась навеки покинуть отчий дом. Сердце её было готово разорваться от тоски и печали. Она проскользнула в сад и, сорвав по цветку с клумбы каждой своей сестры, послала родным тысячу воздушных поцелуев, потом стала подниматься наверх сквозь толщу тёмно-голубой воды.
Солнце ещё не вставало, когда она увидела перед собой дворец принца и присела на нижнюю ступеньку великолепной мраморной лестницы, озарённой волшебным голубым сиянием месяца. Русалочка выпила огненный, острый напиток, и ей показалось, что её нежное тело пронзил обоюдоострый меч; она потеряла сознание и упала замертво. Очнулась она, когда над морем уже сияло солнце, и сразу ощутила жгучую боль; зато перед ней стоял юный красавец принц и смотрел на неё своими чёрными, как уголь, глазами. Русалочка потупилась и увидела, что вместо рыбьего хвоста у неё теперь выросли две восхитительные белые ножки, маленькие, как у девочки. Но она была совсем нагая и поскорее закуталась в свои длинные густые волосы. Принц спросил, кто она такая и как сюда попала, но она только грустно и кротко смотрела на него своими тёмно-голубыми глазами – говорить она не могла. Тогда он взял её за руку и повёл во дворец. Ведьма сказала правду: с каждым шагом русалочке чудилось, будто она наступает на иглы или острые ножи; но она терпеливо переносила боль и шла рука об руку с принцем, лёгкая, светлая, как мыльный пузырёк; принц и все окружающие не могли надивиться на её прелестную скользящую походку.