Публикуемые произведения Вагифа Султанлы вызывают отнюдь не радужные оценки состояния современного общества, мотивов людей и уровня их моральных ценностей. В этом мире, по мнению автора, осталось так мало добра и уважения, так мало любви и морали, а грязи и пороков становится все больше и больше. Люди в большинстве своем, находясь под тем или иным влиянием, живут, как правило, одним днем, не думая о будущем. Это умение видеть природу человека такой, какая она есть – несомненное достоинство автора, признак его мастерства.
Точка зрения автора, обобщая, такова: человечество в моральном отношении не прогрессирует, а падает все ниже и ниже, и страдания людей не уменьшаются, а только принимают новые формы. Трудно предсказать, каковы будут следствия, которые вытекают из такого мира. И эти тревожные размышления автора важны, он – один из тех, кто глубоко переживает за людей, сочувствует им, а это, само по себе, такая большая редкость в современном обществе, в котором царят эгоизм и равнодушие.
Все публикуемые произведения, надо поздравить автора и переводчика, легко читаются, несмотря на то что фактически носят характер философского сочинения.
Салават Исхаков, доктор исторических наук, Москва.
Словно испокон веков в этих местах не было дождей – деревья, согнувшиеся от жары, беспомощно клонятся к земле; пожухлая трава превратилась в солому, обезвоженная почва потрескалась…
Он не видит всего этого. В такой зной его память занимает лишь далёкий голос.
Он не знает, откуда раздаётся этот голос, не понимает сказанного. Но в этом голосе он чувствует близость и теплоту, словно от колыбельной. На мгновение оторвавшись от себя, он чувствует, что этот голос звучит у него в душе, что это его собственный голос. Он глядит сквозь этот голос вдаль, его сознание мутнеет, голова кружится, дорога в его глазах тает и постепенно исчезает…
Бульдозер проезжает с сильным грохотом, раздающимся по всей окрестности. Вдали, на кладбище, у края села, чернеют надгробные камни, словно сросшиеся с землёй. В его памяти эта земля невообразима без кустов полыни, груд засохшего тамариска и этих надгробных камней.
…Ковш бульдозера с ужасающим скрежетом ударился о надгробный камень. Словно всё это время он находился в затмении, но очнувшись от этого скрежета, изо всех сил нажал на тормоз. Его конечности окоченели, по телу пробежала дрожь. «О господи, прокладывать дорогу через кладбище – да как же такое возможно? Как?…»