«Пироги в Ляду были лучше!» – думал я, глядя на килограммы выкрашенного белка, выращенного на нефтяном субстрате, нарезанного причудливыми формами и сдобренного всевозможными вкусовыми добавками: «Говядина», «Лосось», а то, что пожиже – «Мидии» в пластмассовых ракушках. И ведь даже вкусовые добавки были лживыми. Откуда лабораторным «крысам», выросшим в соседнем «бункере» знать, как пахла настоящая ветчина! Самым редким деликатесом стали окорочка тридцатидневных цыплят-мутантов.
Кажется, я был готов испортить им веселье, настроение снова хуже не куда.
В банкетный зал, демонстрируя раздутые прелести под эротическими нарядами, вошли алфатины.
Мне с детства привили уважение к женщинам, однако, то, что теперь сопровождало элиту на раутах, дискредитировало само первоначальное понятие женственности: выведенные по параметрам последней моды, представительницы древнейшей профессии, поменявшие название, умудрялись исправлять свои изъяны по нескольку раз в год. Я не был поклонником аниме, но и мне пришлось признать прорицательность японцев, когда-то нарисовавших большеглазых, жопастых кукол.
Алфатины отклонились от прежних канонов красоты настолько, что пугали меня талиями в пятьдесят сантиметров и карданом ниже, вычерченным щедрым циркулем. Прибавить к этому двойную работу того же циркуля под шеей и получалась самка современного человека, стопроцентно стерильная с рождения, вскормленная гормонами и доработанная операциями.
Возлюбленная Кролика Роджера плакала бы от собственной субтильности, увидев грудь дамочки разместившей за столом два баскетбольных мячика. Ещё одна пустышка, тёрлась бедром о мою ногу, поедая ту же часть цыплёнка так, что смертный мужик рядом перестал дышать, желая заменить ей лакомство.
«Удачи тебе, мужик», – с не озвученным пожеланием я вышел к лифту, несущему на поверхность. Над куполом сияли навязчиво яркие звёзды.
– Привет, – голос наполненный энергией. Эту бессмертную я узнал сразу. Макош была единственной из них, кто имел желание общаться со мной, и ей за это ничего не было. Потому, что: «Она женщина, а женщин я не бью, даже бессмертных». – Наконец-то, объявился!
Мои жилища с защитными знаками были невидимыми для бессмертных, поэтому доставали они меня, преимущественно, в людных местах.
– Как она? – Зачем-то покрутил пустоту на безымянном пальце правой руки.