– Без вариантов? – зачем-то уточнила я.
– Почему же, – ректор позволил себе усмешку, – глушь примет всех. И там ты можешь стать почётной травницей. Но не думаю, что девушка из столицы захочет такого будущего. Проще выйти замуж, оставить зельеварение и возложить все заботы на мужа…
– Продиктуйте, пожалуйста, текст заявления, – перебила я его.
Мысль о замужестве, как альтернативе учёбе, возмутила. Да что там, остервенела до крайности. Настолько, что первые два листа прорвались под давлением моей руки на пишущий предмет.
Профессор Остгорд терпеливо подал мне следующий лист и встал с кресла. От неожиданного прикосновения чужой ладони до моего плеча я вздрогнула.
– Тебе следует успокоиться, – проговорил ректор и легонько сжал плечо.
Страх против воли ввёл в оцепенение.
– Пожалуйста, не трогайте меня, – еле слышно выдавила из себя.
Рука тут же была убрана. Я оставалась неподвижна, пока ректор не вернулся на место. Он никак не пояснил свои действия, но лицо его стало напряжённым. И от этого ещё более устрашающим.
Поспешила дописать заявление – оставаться в кабинете дольше не хотелось. Профессор Остгорд, не глядя, взял его и тут же положил в ящик стола. Я же замерла, стоя перед столом и думая, спросить ли разрешения идти.
Казалось, что сознанием ректор где-то далеко, и собственные размышления ему совсем не нравятся.
А я чем больше смотрела на его лицо, тем явственней различала в нём знакомые черты. Догадка настолько ошеломила меня, что быть правдой просто не могла. Наверное, не стоило её проверять, но жить в неведении намного хуже.
– Профессор Остгорд, вы от природы блондин?
– От природы я седой, как можешь видеть, – ответил он, скорее, не задумываясь.
Но затем спохватился и вперился в меня взглядом.
– Для чего ты спрашиваешь, Хиония? – медленно, разделяя слова паузами, спросил ректор.
– Ну, мне скоро придётся покинуть академию, вот и решила напоследок поинтересоваться, – как можно более непринуждённо ответила ему.
Да уж, с учётом того, что со мной произошло, и какие новости были преподнесены, подобное поведение явно выглядело странно. Но, к счастью, ректор поверил или же сделал только вид.
Себя же он выдал. Теперь я точно знала, что похититель – родственник ректора, скорее всего, сын. Тогда мотивы действий профессора Остгорда по избавлению академии от моего пребывания ещё более прозрачны.