Глава V. Показывает, как одушевленная собственность относится к перемене хозяев
Мистер и миссис Шелби ушли к себе в спальню. Сидя в большом кресле, мистер Шелби просматривал дневную почту, а его жена стояла перед зеркалом и расчесывала волосы, так искусно уложенные Элизой. Увидев побледневшее лицо и запавшие глаза своей служанки, миссис Шелби отпустила ее в тот вечер раньше обычного и велела ложиться спать. И сейчас, причесываясь на ночь, она вдруг вспомнила их недавний разговор и спросила мужа небрежным тоном:
– Да, кстати, Артур, кто этот неотесанный субъект, которого вы сегодня привели к обеду?
– Его фамилия Гейли, – ответил Шелби и беспокойно задвигался в кресле, не поднимая головы от письма.
– Гейли? А кто он такой и что ему здесь понадобилось?
– Я вел с ним кое-какие дела, когда был последний раз в Натчезе, – сказал мистер Шелби.
– И на этом основании он теперь считает себя своим человеком у нас в доме и напрашивается к обеду?
– Нет, я сам его пригласил. Надо было подписать кое-какие бумаги.
– Он работорговец? – спросила миссис Шелби, подметив смущенный тон мужа.
– Откуда вы это взяли, дорогая? – сказал Шелби и взглянул на нее.
– Да, собственно, ниоткуда. Просто вспомнила, как Элиза прибежала ко мне после обеда, расстроенная, вся в слезах, и уверяла, будто бы она слышала, что работорговец предлагал вам продать ее мальчика. Такая чудачка!
– Она слышала? – повторил мистер Шелби и несколько минут не отрывал глаз от письма, не замечая, что держит его вверх ногами.
«Рано или поздно это выяснится, – думал он, – лучше уж признаться сейчас».
– Я отругала Элизу, – продолжала миссис Шелби, расчесывая волосы, – и сказала, что вы никогда не ведете дел с подобными людьми. Ведь вам и в голову не придет продавать наших негров, особенно в такие руки.
– Да, Эмили, – сказал ее муж, – до сих пор не приходило. Но теперь дела мои складываются так, что ничего другого не придумаешь. Кое-кого придется продать.
– Этому человеку? Немыслимо! Мистер Шелби, да вы шутите!
– К сожалению, нет, – сказал Шелби. – Я решил продать Тома.