Глава №3
Генка стоял на пирсе, стеклянным, не мигающим взглядом смотрел на завораживающий танец солнечных бликов в серых волнах Волги. Тысячи искр, словно водяные жучки то собирались в стайки, то разлетались в стороны, кружились, вспыхивали и исчезали. Бесцельное лицезрение гипнотизирующего мерцания прервал звонок.
От неожиданности Генка вздрогнул, пестрая пелена спала с глаз. Вспомнил о телефоне в заднем кармане джинсов, в груди шевельнулось дурное предчувствие. Он медленно достал «перешитую» моторолу и несколько долгих секунд смотрел на светящийся экран. Черные цифры незнакомого номера, мерно пульсировали, словно указатель аварийного выхода. Генка не хотел, боялся, но вопреки воли, большой палец нажал на кнопку соединения. Из динамика донесся треск и шорох.
Что-то переменилось. Краем глаза справа от себя Генка заметил движение. Прежде чем успел повернуть голову и рассмотреть, чьи-то пальцы, словно клещи, вцепились в его левое запястье. От неожиданности, словно его кольнули иголкой в бок, он дернулся, резко повернул голову и сдавленно пискнул.
Рядом в пляшущем, расширяющемся вертикальном круге, зависшем в нескольких сантиметрах над набережной, стоял тот самый тип в черном шпиковском плаще. С его плеч сыпалась древесная труха и побелка, ладонь была холодная, влажная и до тошноты гладкая, словно дохлая рыба.
Парализованный страхом Генка не пытался вырваться, выпрыгивающими из орбит глазами смотрел в бледное лицо. «Утопленник» резко дернул его в круг. От рывка Генку развернуло, он сделал неуклюжий шаг вперед, потерял равновесие и сорвался с парапета. Он висел на руке типа. Несколько секунд «утопленник» балансировал на краю, удерживая равновесие. Хотя ростом был меньше жертвы на голову, силой обладал дюжей.
В Генкино запястье вцепилась вторая «клешня», и к своему удивлению он пополз вверх. Тип вытягивал его, медленно, отходя назад.
Муханов не мог оторвать взгляд от лица незнакомца: мертвенно бледная, одутловатая физиономия с синюшными пятнами на скулах и шее, с водянистыми глазами навыкате. Безгубый рот – щель на бледной коже казался расползающейся резаной раной, грязные волосы прилипли ко лбу черными водорослями.
От переживаемого шока Генка не чувствовал боли, не находил сил к сопротивлению, висел на руке, словно огромная тряпичная кукла.