Да и нельзя было уже медлить…
Как не сложно догадаться, даже глухой услышал бы настойчивые призывы Берлина начать войну, а Сегени глухим не был.
«Император Вильгельм, – писал он в своем итоговом донесении в Вену, – и остальные руководящие лица подбадривают нас самым определенным образом, чтобы со всей энергией выступить против Сербии и покончить раз и навсегда с этим гнездом заговорщиков-революционеров».
Дальше Сегени объяснил своему правительству, почему Германия смотрит на эту минуту, как наиболее удобную для энергичных мер против Сербии.
«В Берлине, – писал он, – пришли к заключению, что Россия вооружается для войны со своим западным соседом, но в настоящее время еще не собирается начать ее или, вернее сказать, к ней еще недостаточно подготовлена».
«В истории, – писал по поводу поведения кайзера Германии министр иностранных дел России С.Д. Сазонов, – не найдется примера, более чреватого неисчислимыми последствиями действия человеческой воли, предпринятого с более безрассудным легкомыслием, чем это решение австро-венгерского правительства броситься очертя голову, в войну.
Из Берлина вместо запрета раздалось прямое поощрение».
Расчет немцев был прост: если Россия не вступится за сербов, то в войне один на один Австро-Венгрия их разгромит, что пойдет на пользу Центральным державам.
Если Россия все же заступится за своего исторического союзника, то разразится большая война при самых благоприятных для Берлина условиях. И главным из них была относительная военная слабость России.
«В основном Россия сейчас к войне не готова, – писал по этому поводу в июле 1914 года министр иностранных дел Германии Г. фон Ягов немецкому послу в Лондоне князю К. М. Лихновскому. – Франция и Англия тоже не хотят сейчас войны.
Через несколько лет, по всем компетентным предположениям, Россия уже будет боеспособна. Тогда она задавит нас своим количеством солдат; ее Балтийский флот и стратегические железные дороги уже будут построены. Наша же группа между тем все более слабеет.
В России это хорошо знают и по этому, безусловно, хотят еще на несколько лет покоя».
Остается только добавить, что подобно тому, как рассуждал этот видный кайзеровский дипломат в июле 1914 года, в Берлине думали многие.
Не подлежит сомнению и то, что именно немцы сделали первый и решающий шаг к мировой войне, бесцеремонно подталкивая своих младших партнеров по коалиции к крайним мерам.