Он, как и вся венгерская политическая элита, преследуюя свои собственные интересы, решительно выступал против любых новых территориальных приобретений как для Венгрии, так и для Австрии.
На исторических Коронных советах июля 1914 года Тиса категорически возражал против захвата сербских территорий.
Тиса был возмущен террористическим актом в Сараево, несмотря на его всем известную личную неприязнь к жертве покушения.
Еще больше его встревожила обстановка в Вене, куда он прибыл 1 июля, где царила атмосфера паники, психоза, воинственности, охватившая военное и политическое руководство империи.
В целом в империи весть об убийстве была воспринята спокойно.
По свидетельству очевидцев, Вена продолжала веселиться, а в парках и ресторанах гремела музыка,
О Венгрии, которая имела все основания опасаться как раз прихода к власти покойного кронпринца, и говорить не приходится.
Но, как мы уже знаем, в правящих кругах империи царили совсем иные настроения.
Конрад воспринял убийство наследника престола «как объявление Сербией войны Австро-Венгрии, на которое ответ мог быть только один – война».
К военному решению склонялся и Берхтольд.
В самом начале июльского кризиса Тиса испытывал сильнейшее давление со стороны своего парламента, требовавшего энергичных действий против Сербии.
Но он не только продолжал твердо отстаивать собственную позицию, но и всячески пытался успокоить оппозицию и венгерскую общественность, возмущенную попустительством властей соседнего государства международному терроризму.
В противоположность большинству австро-венгерских лидеров он давно пришел к убеждению, что конфликт с Сербией, неминуемо приведет к войне с Россией.
После Сараево на этот счет у него не осталось никаких иллюзий, и он всеми силами противился сербскому ультиматуму.
И отнюдь не ради целостности и сохранности Сербского королевства, а во избежание катастрофического для Монархии и собственной страны вооруженного конфликта с могучей, несмотря ни на что, Россией.
Именно поэтому Тиса, как мог, пытался удержать министра иностранных дел, графа Берхтольда, от рокового шага.
Он указывал на «отсутствие достаточных оснований для привлечения к ответственности Сербии», на неблагоприятную международную обстановку и соотношения сил с точки зрения интересов Монархии.
«Сербскому правительству, – не уставал повторять он, – надо дать время, чтобы доказать ему свою лояльность».