Теперь, оказавшись на службе в партии, и зная досконально здешние места, где отработал охотоведом пару десятков лет, Савич вёз новых сотрудников на место дислокации партии – штатного геолога Михаила и Студента, прибывшего на практику. Михаил вернулся из отпуска и прибыл в новую партию, которая с апреля разместилась в Саянах для поисков коренного месторождения нефрита, а также для изучения и отработки найденного в этих местах месторождения жадеита.
Это всё были породы ценных ювелирно-поделочных камней.
На реке геологами были обнаружены валуны нефрита. Окатанные, гладкие, они лежали у воды, подобно смоляным тушам морских зверей – сивучей и моржей, лоснясь на солнце, а также находились вросшими в песок и камни в отдалении возле леса. Были также отмечены валуны нефрита, утопленные в реке. В реке нефрит брать было невозможно, но достаточно валунов по тонне-две весом располагалось и на суше, на бережку, в тех местах русла, которые в обильные дожди закрывались водой.
Главной же задачей геологов был поиск коренного месторождения ценного ювелирно-поделочного камня, что сулило многие блага первооткрывателям и геологической партии. Интерес представляло и небольшое месторождение жадеита – острой скалой выпирающего из горы на ее склоне. В скале серпентинита в виде ярких очагов, астраханскими арбузами зеленел ядовито травянистый жадеит – редкий поделочный камень, который при определенных генетических качествах мог быть оценен не ниже изумруда. Таких месторождений вообще мало и по миру, а поэтому был отмечен значительный интерес научной и иной общественности к партии, объекту изучения и добычи редкого камня.
Теперь плывя по реке, пока только по плавному в своем течении Енисею, пассажиры осматривали берега могучей реки зажатой тесниной гор, вглядывались в скалистые берега и стройные ряды кедров, лиственниц, елей и пихт.
– Зверья, тут – уйма! – прервал молчание, предварительно хлебнув неведомого напитка из странной чеплашки, Савич.
– Здесь же начинается заповедник – непуганый и никем не считанный зверь. Бывало, пойдешь на охоту – ходишь, ходишь – пусто. А сюда на полянку заповедную зайдешь и быстренько «бах, бах!» – и готово! Тут тебе и соболь, и белка, лисица, и изюбрь на сковородку,–продолжал рассказ Савич.
– Ну, вот он, – Кантегир! – восхищенно и с нотками тревоги в голосе изрек Савич, поворачивая лодку вправо в створ открывшейся взорам устья реки, стремительно вливающейся чистейшим потоком в мутноватые воды Енисея.