От «областных» в результате поехало
целых десять человек, если считать Благообразного. К моему
удивлению, таки взяли того хамовитого Романа Александровича, с
которым мы схлестнулись при делёжке мест в делегации. Фамилия у
него была под стать характеру – Ляхов. Вместе с ним была и супруга,
Лариса Сергеевна, тонкая хрупкая блондиночка с надменным выражением
лица, и тёща, Аврора Илларионовна. С остальными я не особо ещё
раззнакомилась, это была какая-то чета пожилых супругов, которые
держались особняком, высокий сутулый брюнет с длинным носом,
молчаливый и угрюмый, и три дамочки сильно предпенсионного
возраста, которые тоже высоко задирали носы, так что и знакомиться
с ними особо не хотелось.
И вот когда Белоконь и Рыбина начали
свои бесхитростные похвастушки, на шум в вестибюль вплыла Аврора
Илларионовна лично. Она была в кроваво-алом китайском халате до
самых пят и поэтому старалась идти осторожно, чтобы не наступить.
На волосах у неё была сеточка.
Увидев такое форменное безобразие –
полные сумки забугорного барахла, ноздри её брезгливо-завистливо
раздулись:
– Это что здесь за блошиный рынок такой
устроили? – она выразительно посмотрела на разложенные на диване
аккуратные стопочки бейсболок, футболок, джинсов и прочего
барахлишка. – Сбор хлама для пункта вторсырья?
– А что такое? – моментально вскинулась
Белоконь, которая малейшую критику её безупречному вкусу
воспринимала, как личное оскорбление и моментально бросалась
наводить справедливость. – Вам что-то не
нравится?
– Конечно не нравится! Мы в гостях!
Представляем нашу страну, а вы тут барахолку устроили. Что о нас
американские друзья подумают! – неприязненным голосом отчеканила
Аврора Илларионовна. – Что мы тут все шаромыжники какие?!
Побирушки?!
– Вы что меня оскорбляете! – звонким от
негодования голосом припечатала Белоконь.
– Я не оскорбляю, – брезгливо
отмахнулась Аврора Илларионовна, – я констатирую факт. Если вы
обратили внимание, это и так всем понятно. Но давайте, милочка,
держать свои примитивные инстинкты при себе. Всё-таки чужая страна,
другая культура.
В наступившей оглушительной тишине было
слышно, как ошеломлённо крякнул Пивоваров.
– Действительно, Ирина Александровна, –
подала голос я (не выдержала, хоть и зарекалась никуда не влезать),
– не нужно вступать в разборки. Аврора Илларионовна к