– Это будет решаться с каждым из вас персонально, – последовал степенный, значимый ответ. – И выбор зависит от имеющихся у вас резервуаров с определёнными силами. Но если появится возможность выбирать из нескольких вариантов, то вы получите это право. Мне не жалко…
– Есть! – вдруг воскликнул оператор, сидящий слева. – Верхний уровень! Контур не зафиксирован. Только тень мелькнула!
– Теперь ниже что-то пронеслось! – другой оператор от волнения сорвался на фальцет. – Но мы так и рассмотреть её толком не сможем! И не успеваем взорвать…
– А ты как думал, сынок, – хрипло отозвался Тамихан. – Эту тварь поймать непросто…
– Второй этаж! – доложил оператор. – Она явно несётся в подвал!
– Но там нет наших камер! – напомнил его коллега.
– Да и не надо… – пробормотал их контролёр и неожиданно скомандовал: – Главный заряд!
Вот теперь уже подчинённые испуганно и с недоверием оглянулись на своего шефа. При этом они и не подумали касаться чего-нибудь на столе. Зато сам Тамихан, с рычанием исторгая из себя отборнейшие ругательства, наклонился резко вперёд и нажал большую синюю кнопку на отдельно стоящем устройстве. Ничего не вздрогнуло, ничего не послышалось в операторской, потому что она находилась очень далеко от башни и от города. Зато все трое теперь уставились на крайний экран с общим видом и наблюдали на нём за разразившейся катастрофой.
Невероятный по силе взрыв уничтожил фундамент башни и чуть ли не весь первый этаж. Разлетающиеся гранитные блоки и взрывная волна смели напрочь жилые дома в первом ряду и частично разрушили здания во втором. При этом сама башня осталась выше первого этажа вполне целой, разве что резко просела вниз, да из узких бойниц по всей её высоте вырвались языки пламени и дыма. Но через несколько секунд лишённая опоры махина стала медленно крениться, а потом величественно рухнула на бок, погребая под собой уже перекошенные от взрыва дома.
И всё это творилось в центре густонаселённого города.
Один оператор сидел бледный как мел, второй – бормотал со стекленеющим взглядом:
– Но там же… Там же… люди. Там же…
Лицо Тамихана перекосило от крайнего презрения. При этом он приподнял руки с подлокотников своего кресла, чуть ли не прикладывая раскрытые ладони к спинам операторов. После чего раздался еле слышный писк, и оба специалиста, судорожно вздрогнув, стали заваливаться на пол остывающими тушками.