Я несколько воспрял духом.
– Что, правда?
Мартен чуть заметно кивнул. Его внимательные глаза тем временем блуждали по толпе постояльцев.
– Большинство людей пытаются задирать его или выставлять его дураком. Если бы ты поступил так же, уж он бы тебе отплатил десятикратно!
– Но ведь он же и вел себя по-дурацки, – возразил я. – И, если уж на то пошло, я действительно его задирал!
Мартен пожал плечами.
– Однако ты это сделал по-умному. Так что он все-таки будет тебя слушаться…
Он отхлебнул пива, помолчал и сменил тему.
– Геспе предложила ему ночевать в одной комнате, – заметил он как бы между делом.
– В самом деле? – переспросил я, изрядно удивленный. – Надо же, как осмелела!
Он медленно кивнул.
– Ну и? – спросил я.
– Ну и ничего. Дедан сказал, что пропади он пропадом, если станет платить деньги за комнату, которую должен был бы получить даром.
Он искоса взглянул на меня и вскинул бровь.
– Да ты, должно быть, шутишь, – сказал я. – Он не может не понимать. Он просто валяет дурака, потому что она ему не нравится.
– Не думаю, – сказал Мартен, повернувшись ко мне и слегка понизив голос. – Три оборота тому назад мы привели караван из Ралиена. Поход был долгий, у нас с Деданом были полные карманы монет, а девать их было особо некуда, так что к утру мы сидели в зачуханном портовом кабаке, такие пьяные, что встать и уйти уже не могли. И он завел разговор о ней.
Мартен медленно покачал головой.
– Он распинался добрый час, и если не знать, то ни за что нельзя было подумать, что речь идет о нашей Геспе со стальным взглядом. Он о ней практически баллады слагал!
Мартен вздохнул.
– Просто ему кажется, что она слишком хороша для него. И к тому же он уверен, что, если он на нее не так посмотрит, она ему тут же руку сломает в трех местах.
– А отчего ты ему не скажешь?
– А что я ему скажу? Это ж было еще до того, как она принялась смотреть на него коровьими глазами! Тогда-то я думал, что его тревоги вполне обоснованны. Как ты думаешь, что сделает с тобой Геспе, если ты вздумаешь дружески похлопать ее по одной из наиболее дружественных частей тела?
Я оглянулся на Геспе, сидящую у стойки. Она громко притопывала ногой в такт скрипке. В остальном вся ее поза: разворот плеч, взгляд, линия подбородка – все выглядело жестким, почти воинственным. Между нею и мужчинами, стоящими у стойки по обе стороны от нее, было небольшое, но заметное свободное пространство.