Под нежным напором Ника Сибилла совершенно расслабилась и полностью отдалась этому неожиданному поцелую. Его язык трогал, ласкал, соблазнял, и в каждом его прикосновении было столько мужской уверенности, что Сибилла совершенно потеряла голову и думать забыла, к чему могут привести эти восхитительные объятия.
Но внезапно все ее страхи и сомнения вернулись, и она отпрянула от него.
– Что случилось? – недовольно поинтересовался он.
– Я не знаю, – пробормотала она. Хотя и знала, конечно: ее совершенно ошеломили собственные чувства, она вдруг сильно усомнилась, что способна вести себя как сексуальная, уверенная в себе женщина. Да и была ли она такой когда-нибудь? И вообще, она совсем не готова к такому…
Мег сказала бы, что она засунула свою сексуальность в гардероб вместе со свадебным платьем, букетом и всеми планами на будущее. Вот только случилось это несколько раньше. Когда Саймон недолго встречался с другой девушкой и переспал с ней.
Теперь же, глядя на стоящего перед ней сильного красивого мужчину, она чувствовала замешательство, даже не представляя, куда может зайти с ним. Знала лишь то, что должна сообщить ему.
– Я должна вам сказать, – пробормотала она, – что Эдбери-Холл открыт для публики по выходным.
Ник все еще обнимал ее за талию, с удовольствием ощущая под кашемировым свитером изгибы ее тела. Хотя момент был испорчен, соображать ясно он еще был не в состоянии. Слишком прекрасна и соблазнительна была эта женщина.
– Почему дом открыт для публики? – спросил он, стараясь сосредоточиться. – С чьего разрешения?
– Мистера Воронова-старшего и… вашего. – Сибилла почти перешла на шепот.
– Моего? – возмущенно прорычал Ник. И куда девался нежный страстный красавец, который только что целовал ее?
– Вам же посылали документы. Я не сочла возможным ограничиться лишь разрешением вашего дедушки, – робко объяснила она.
– Я не получал никаких документов.
О нет… Она нервно облизнула губы. Вот теперь придется объяснять про письма. Но ей вовсе не хочется быть ответственной за предстоящую размолвку между внуком и дедом. Семья важнее всего. Она понимает это, как никто другой. Да, лучше было бы не упоминать его дедушку. А что, если Ник Воронов решил обвинить во всем ее? Родная кровь – это родная кровь, и Воронов-старший запросто может принять сторону внука.