– Вы ничего не можете сделать до тех пор, пока король не умрет?
– Могу, конечно. Если бы ничего нельзя было сделать, доктор Эстрада тут вообще бы не находилась. Мы встретились с ней пару лет назад и вместе работали над реформой системы здравоохранения, которая будет готова к запуску, когда я взойду на трон. На шахматной доске власти у меня разработана стратегия, принцесса. И тебе в ней уготована роль королевы.
– Я не понимаю.
– Конечно нет. Но это случится. В конечном счете, это принесет пользу вашей стране. Вашим родителям.
– Мои родители живут в Нью-Йорке, – напомнила она с досадой. – Остальные меня не заботят.
– Это бессердечно. Особенно учитывая, что король и королева заплатили высокую цену за вашу безопасность.
– Я могла бы чувствовать нечто большее, если бы знала их. – Брайар испытала легкий укол вины. – И я обеспокоена тем, что мать и отец обезумели от беспокойства за меня.
– Скоро, очень скоро я буду готов объявить миру, что мы помолвлены.
– Как же вы удержите меня от рассказа перед камерой о том, что я – не ваша невеста, а жертва похищения? А вы несете опасный бред.
– О-о, вы меня поймали. Об этом я не подумал. Я спланировал только собственное восхождение на престол. – Он ехидно рассмеялся. – Ваша страна, родина вашего отца должна мне астрономическую сумму. Я могу уничтожить ее. Обанкротить. Все население проведет остаток своих дней в крайней нищете. Именно я помешал отцу отомстить Верлорену, потратил на это много сил. Использовал искусство дипломатии, чтобы убедить его, что еще не время низвергнуть Верлорен. Я его останавливал информацией о том, что напал на ваш след и многое сделал для этого. Если думаете, что способны сорвать мой план своей истерикой, то вы просто бредите.
– Но меня сбило такси.
Он снова засмеялся:
– Так и есть. Я должен был заплатить водителю. Это все упростило. В любом случае о вас здесь хорошо позаботятся.
– Я просто должна выйти замуж за монстра.
– Нет. – Он игнорировал оскорбление. – Какого рода монстром вы меня представляете, принцесса?
Она не знала, насколько искренне он спрашивает. Ей нет до этого дела. Но когда она взглянула на него, в ее голове стала формироваться картинка. Глаза у него золотисто-карие, жестокие, горящие огнем.
– Дракон, – выпалила Брайар, не совсем уверенная, почему дала именно такое определение.