– Ваша задача, доктор Крюгер, если вы хотите спасти жизнь Неле: активируйте психическую бомбу на борту самолета.
– Простите? – все-таки вырвалось у Матса.
– Найдите своего бывшего пациента на борту. И отмените вашу терапию.
– Я, я не понимаю…
Джонни снова перебил его:
– Ваш пациент, о котором я говорю, долгое время страдал посттравматической озлобленностью. С приступами агрессии, которые сопровождались выраженными фантазиями о насилии. При этом он хотел убить не только себя, но и унести с собой жизни как можно большего количества людей. Из мести за то, что с ним когда-то сделали.
Матс вздрогнул, когда дверь туалета подергали с другой стороны. Или пассажир не заметил на замке красной полоски «Занято», или хотел просигнализировать, чтобы внутри поторопились.
– Я все еще не понимаю, что…
– Благодаря своей терапии, вы избавили пациента от его разрушительных идей и обеспечили ему нормальную жизнь.
И что?
– Я хочу, чтобы вы отменили свою терапию. Реактивировали склонность к насилию у вашего пациента. Снова вызвали в нем мысли об убийстве. И побудили к тому, чтобы он спровоцировал крушение самолета.
Бах.
Последнее предложение упало на Матса, как гильотина. Отделило голову от туловища и лишило мозг контроля над телом.
Матс опустился на закрытую крышку туалетного сиденья и уставился на откидную пепельницу в двери, рядом со значком «Курение запрещено», очевидная несуразица, которой – в отличие от его положения – существовало простое объяснение. Действительно, в туалетах самолетов были предписаны пепельницы. Чтобы пассажир, который нарушит запрет курения, по крайней мере не устроил пожар, сунув окурок в урну с бумажными отходами за отсутствием пепельницы. Матс мечтал, чтобы шизофреническому состоянию, в которое его ввел звонивший, тоже нашлось подобное логическое объяснение.
– Вы с ума сошли? – прошептал он. – Вы хотите, чтобы я убил шестьсот пассажиров?
Включая меня самого.
– Шестьсот двадцать шесть, если считать восемнадцать человек экипажа. Абсолютно верно, – сказал голос, глухо и безэмоционально, причиной чему, видимо, был голосовой декодер.
– Но я не понимаю. Зачем?..
– Мои мотивы вас не касаются. Достаточно, если вы будете знать следующее, доктор Крюгер: как только рейс LEA-23 исчезнет с мониторов, Неле отпустят и обеспечат ей медицинскую помощь. Но если «эйрбас», целый и невредимый, приземлится в Берлине, ваша дочь и младенец умрут.