Наверное, все это действительно было красиво. Но я не видел, не слышал и не чувствовал этой красоты. Я, не жалея проклинающих меня глаз, смотрел на невзрачного, сонного мужика, стоящего в нескольких метрах от меня. Он с видимым удовольствием прикладывался к бутылке с пивом и блаженно щурился, подставляя грубое лицо бескорыстным ласкам солнечных лучей.
Это был человек. Тот, кем должен был стать я. Деревянными шагами я прошел мимо, не смея повернуть голову. Нет, я не боялся. Я просто не мог осознать, что все это реально. Что это не одна из тех блаженных грез, которые я позволял себе после… Интересно после чего? Ведь действительно интересно. Но ты можешь зашвырнуть свой интерес к далеким звездам. У тебя уже не осталось на него прав.
Зато появилось право рассеянно шагать по мокрому асфальту и изо всех сил сдерживать себя, чтобы не сорваться на позорный, отчаянный бег. Бег, который бы меня ни к чему не приблизил и ни от чего не отдалил. Тот самый вялый человеческий бег.
До магазина было десять минут неторопливой ходьбы. Я шел по широкой улице, стараясь поменьше смотреть по сторонам. Он был тяжел, этот мир. Слишком много жизни. Бессмысленной, случайной жизни. Той, о которой не вспомнят и вспомнить не захотят.
Но ей было плевать. Плевать на память и на сомнения. Она торжествовала. Она куражилась. Она пировала и уже давно была невыносимо пьяна. И, как любого пьяного, ее было не переубедить. Да и кому? Другой жизни? Другой здесь не было и быть не могло. А если когда-то и была, то она очень быстро захлебнулась этим густым, горьким вином.
– Смотрите, куда идете!
Рассерженный голос вырвал меня из тенет раздумий. Полная барышня с недовольным взглядом водянистых глаз стремительно пронеслась мимо меня, мстительно задев отнюдь не женским плечом. Она не ждала ответа. Извинений, оправданий, возражений. Все это ей было не нужно. Она просто хотела, чтобы ее заметили, чтобы с ней считались. Что ж, в этом мире каждому хватит внимания. Того или иного.
Между тем невольный совет был не лишен саркастического смысла. И я заставил себя смотреть. Смотреть на этот обычный человеческий мир. На его обычных обитателей, на их обычные заботы. Как много здесь было одинаковых разумов. С одинаковыми целями и разочарованиями. Но при этом каждый из них считал себя первым, главным, единственно важным. В этом, кстати, и была главная разница между человеком и богом. Человек считал, а бог был.