Почему я начинаю этот разговор с любви? Ведь любовь это лучшее из чувств, данных человеку? Самое большое счастье в жизни! Но это и самое большое несчастье. Я думаю, многие со мной согласятся. Опять дуализм! Опять та же самая история, как с добром и злом, но несколько сложнее, потому что «любовь» не так абстрактна, как «добро», она гораздо реальнее. И, если, употребляя рядом слова добро и зло, мы сразу понимаем их противоположность, то с любовью всё не так просто. Противоположность любви – «ненависть» как бы существует сама по себе. Ненавидеть, вроде бы, можно и не любя. Например, антисемиты ненавидят евреев вовсе не любя их, а просто так, сами не зная почему, или две вражеские армии ненавидят друг друга вовсе не от прежней любви.
Или я не прав? И для того, чтобы ненавидеть, нужно любить что-то другое? Вражеские армии любят свои народы и поэтому ненавидят противника. Антисемиты то же самое? Они видят в евреях врага? Огородник ненавидит сорняки и кротов, потому что любит посаженные им самим растения?
Скорей всего, действительно, так оно и есть – ненависть невозможна без любви, но ведь совершенно очевидно, что один и тот же предмет нельзя любить и ненавидеть одновременно. Любят одно, а ненавидят при этом совсем другое.
Вот в этом и состоит тонкость вопроса. Ненависть рождает не сама любовь, а нечто другое, постоянно сопутствующее любви. Что это? А это ревность.
Есть люди, которые говорят, что совершенно не ревнивы, думая при этом, что говорят чистую правду. Большинство из них не лукавят, а искренне верят, что так оно и есть. Причин этому может быть две: или они не любят по-настоящему, или ревность находится в латентной фазе, т. е. в скрытой форме – нет явного объекта возбуждения. Нет Яго, но как только он появится на горизонте, эти совершенно неревнивые люди превращаются в Отелло.
В первой книге я пытался дать определение любви, повторю его здесь:
Любовь – это состояние человека, характеризующееся беспричинным чувством приязни к другому лицу, стремления к нему и всепрощения ему всех недостатков. Одновременно, это состояние агрессивности ко всем лицам и обстоятельствам, посягающим на предмет любви.