Хвала богам – Шаол не раскрывал рта. Только его карие глаза вспыхнули в ответ на скрытую угрозу.
Хаган вгляделся в содержимое четвертого сундука, все еще открытого. Там лежали гребни и щетки, отделанные драгоценными камнями, а также изящные флаконы для духов – плоды труда лучших адарланских стеклодувов. Они же выдували стекло для разрушенного Аэлиной за́мка.
– Итак, вы оба явились убеждать меня примкнуть к вашему делу. И мне надлежит обдумать ваши предложения, пока вы здесь. Ты, бывший капитан королевской гвардии, имеешь и собственную причину посетить наш континент.
Хаган небрежно указал на кресло. Загорелые щеки Шаола побледнели, но сам он не вздрогнул и не опустил головы. Несарина тоже заставила себя хранить невозмутимость.
– Аргун сообщил мне, что увечья ты получил совсем недавно. Пострадал во время взрыва стеклянного замка. Похоже, террасенская королева не очень-то заботилась о защите своих союзников.
У Шаола едва заметно дрогнула челюсть. Сейчас все – от принца до слуги – смотрели на его ноги.
– Поскольку ваши отношения с Доранеллой испорчены, за что опять-таки надо благодарить Аэлину Галатинию, Торра-Кесме остается единственным местом, где ты можешь рассчитывать на исцеление.
Хаган пожал плечами, и в нем на мгновение промелькнул дерзкий воин, каким он был в юности.
– Если бы я отказал изувеченному человеку в шансе на исцеление, это глубоко опечалило бы мою любимую жену. – (Несарина только сейчас с удивлением заметила, что жены хагана нет в тронном зале.) – Посему я, конечно же, позволю тебе обратиться к целительницам Торры. Согласятся ли они взяться за тебя – им решать. Даже я не смею приказывать Торре.
Торра. Знаменитая башня на южной окраине Антики, на вершине самого высокого холма, круто обрывавшегося к зеленому морю. Обитель знаменитых целительниц. Храм Сильбы – богини врачевания и блаженной смерти, покровительствующей им. За несколько столетий существования империи она приняла под свое крыло тридцать шесть богов и богинь, которым поклонялись в разных уголках континента. Иные насчитывали множество приверженцев, другие – единицы. И только власть Сильбы не ослабевала, и никто не смел на нее покуситься.
Вид у Шаола был такой, словно он глотал горячие угли, но он заставил себя поклониться и произнести:
– Благодарю вас за милосердие, великий хаган.